«Чёрный лебедь»: интервью с натали портман
10 февраля в российский прокат выходит новая картина Даррена Аронофски «Тёмный лебедь» с Натали Портман, которая уже удостоилась за собственную работу «Золотого глобуса» и номинирована на «Оскар» в номинации «Лучшая женская роль». В ленте кроме этого сыграли Мила Кунис и Венсан Кассель.
КиноПоиск воображает интервью с исполнительницей ключевой роли в фильме Натали Портман.
Ты грезила об данной роли так в далеком прошлом. Из-за чего?
Я танцевала, в то время, когда была девочкой, до 12 лет. И, возможно, я идеализировала балет, как и многие другие девочки в этом возрасте. Это красивый мир, где возможно выразить себя без слов, лишь перемещением в танце.
Мне постоянно хотелось сделать фильм, так или иначе связанный с миром танца. И в то время, когда у Даррена показалась эта прекрасная мысль сделать фильм, не только имеющий отношение к миру танца, но и с героиней вправду сложной и противоречивой, кроме того с двумя героинями, такую возможность не было возможности потерять, в особенности с Дарреном — режиссером, для которого я могу сделать все что угодно.
Мила Кунис сказала, что по окончании съемок, в то время, когда отпала и необходимость в диете, она съела громадный двойной бургер. А у тебя было желание съесть что-то особое? Первое, что я ела по окончании работы, — спагетти на ланч, ужин и обед. (Смеется.) Это фильм о преобразовании, в каком-то замысле кроме того о превращении, и твоя героиня изменилась в итоге всецело.
Как ты подвела ее к этому состоянию?
Я была не одна в этом сложнейшем ходе формирования характера моей героини, меня поддерживали, подталкивали и держали в форме мои учителя, инструкторы, хореографы и, конечно же, в самую первую очередь Даррен Аронофски. Я начала занятия с учителем балета где-то за год до начала съемок фильма.
Со мной занималась Мэри Хелен Бауэрс. Она начала фактически с самых баз, занимаясь со мной по два часа в сутки шесть месяцев, готовя меня к нагрузкам неспешно, дабы я собрала силу и гибкость и ничего не повредила в ходе предстоящей работы. После этого мы стали заниматься по пять часов в сутки, добавили плавание.
Я проплывала милю в сутки, дабы собраться, и позже занималась у станка три часа. Где-то за два месяца до занятий с хореографом, я проводила с Мэри Хелен по восемь часов в сутки. Все это связано со строгой дисциплиной и весьма мне помогло прочувствовать эмоциональную сторону моей героини.
Подчиняясь таковой строгой физической дисциплине, ты приближаешься к пониманию характера человека, ведущего практически монашеский образ судьбы с единственной задачей — быть физически готовой к работе, требующей полной отдачи сил. Ее жизнь — целая физическая нагрузка. Жизнь балерины крайне скудна: она не выпивает, не бывает нигде с приятелями, фактически не ест ничего из того, что обычный человек может себе позволить.
Ее тело подвергается постоянной пытке предельной болью: в пальцах ног, ступне, руках — везде… И ты начинаешь осознавать своего рода и эту самоотверженность самобичевание, которым подвергают себя танцоры балета.
Кто занимался с тобой хореографией?
Хореография была поделена на две части — одна для белого лебедя, вторая — для тёмного. У меня была потрясающий хореограф — Джорджина Паркинсон, которая, к огромному сожалению, погибла практически за 14 дней до начала съемок.
Она была главным инструктором для работы с Одеттой и Одиллией и трудилась со мной над небольшими подробностями — перемещением глаз, кончиков пальцев, всей спецификой балетного актерского мастерства, включая любой, кроме того самый мелкий жест. Над всем, что различает одну героиню с другой.
Как складывались твои отношения с Барбарой Херши, которая игралась Эрику, маму Нины, твоей героини? Даррен придумал такую превосходную вещь для нас. Он внес предложение Барбаре писать мне письма от лица ее героини.
И первое время на площадке он приносил мне эти письма в самые серьёзные дни, для сложных сцен с Барбарой, дабы я имела возможность ощутить мою мать. Барбара писала изумительные письма, каковые давали мне представление об дочери и истории матери, о том, что их объединяло, их связь, их любовь, в особенности любовь Эрики к дочери. Это была потрясающая мысль.
Это Даррен, он потрясающий человек, умница. Натали, ты изучала психологию в свое время. Какой ты имела возможность бы поставить диагноз Нине? Данный фильм был тем самым случаем, в то время, когда я имела возможность применить на практике то, чему получала образование Гарварде (смеется), что случается весьма и весьма редко. без сомнений, у Нины был невроз навязчивых, маниакальных состояний. Булимия, ведущая к анорексии, — очевидно, формы невроза, расчесывание участков кожи…
Балет предрасположен к этому неврозу, это связано с его ритуальностью, как к примеру, завязыванием балетных туфель ежедневно, подготовка новых башмачков для каждого спектакля. Это процесс а также практически религиозный ритуал. Это практически то же самое в природе собственной, что и перебирание четок католиками.
И присутствие в их мире богоподобного человека — балетмейстера, режиссера спектакля… Все это характеризует балет как мастерство, требующее полной преданности и практически религиозной ритуальности. И актеры в полной мере смогут отыскать в этом большое количество неспециализированного со своей судьбой. Трудясь над ролью в фильме, ты всецело отдаешь себя в распоряжение режиссера, что делается для тебя всем, ты отдаешь ему целый собственный талант, помогая воплотить в судьбу его видение.
Словом, мой опытный диагноз (смеется) — религиозная, навязчивая, маниакальная преданность. Как думаешь, твоя героиня русская по происхождению?
Не знаю. По-моему, ее назвали Нина, по причине того, что это имя подразумевает как бы мелкую девочку…
Натали, твоя героиня проходит сложный путь, дабы достигнуть совершенства, и мы знаем тебя как актрису, всецело погружающуюся в роль. Как ты находишь собственный личный баланс и выходишь из образа, и что тебе оказывает помощь начать работу и двигаться в нужном направлении? В случае если сказать о том, как выходить из образа, в большинстве случаев это происходит фактически сразу после того, как закончилась сцена, я становлюсь самой собой.
Я не принадлежу к числу тех актеров, каковые предпочитают оставаться в образе на протяжении всего процесса работы. Само собой разумеется, это требует определенной дисциплины. Особенно для данной роли оставаться в образе в ходе съемок было намного тяжелее, чем это было прежде, на вторых картинах.
Но в целом я все-таки предпочитаю возвращаться к собственной собственной индивидуальности и обычной жизни. Что же касается балансирования, то, возможно, меня направляться охарактеризовать скорее послушным человеком, чем перфекционистом. Я обожаю дисциплину и могу подчиняться при необходимости. Возможно, как раз этим возможно растолковать отечественную с Дарреном практически телепатическую сообщение на протяжении работы над фильмом.
Он был дисциплинирован и сфокусирован на работе так же, как старалась и я. Нет, я не стремлюсь к совершенству, но я подчиняюсь дисциплине. (Смеется.) Я пологаю, что нужно трудиться с большой отдачей, но наряду с этим быть кроме этого максимально мягким и хорошим с теми, кто находится рядом, не причиняя им вреда. И это ежедневная цель на протяжении работы — оставаться сфокусированной на задаче, поставленной перед тобой. На протяжении работы над фильмом ты все время носила ботинки на плоской подошве.
Как прошло возвращение к высоким каблукам?
(Смеется продолжительно и с наслаждением.) Я по большому счету обожаю ботинки на плоской подошве, без каблука. А вот то, что мне не нужно было больше надевать пуанты, принесло облегчение и радость. Пуанты — это орудие пытки, но балерины к этому привычны, в отличие от меня.
Это был занимательный практический опыт подчинения новым условиям работы, но ощущения, каковые дают пуанты человеку постороннему, конкретно сродни средневековой пытке.
Многие в прессе уже начинают поговаривать об «Оскаре» для тебя за эту роль. Как ты относишься к этим прогнозам? В то время, когда ты трудишься над фильмом, в который вкладываешь всю душу, как все мы в работе над «Тёмным лебедем», основное, на что ты сохраняешь надежду, — это хорошая реакция зрителя на него. И в случае если отечественный фильм затронул зрителей, позвал какие-то эмоции и чувства, увлек, развлек, стимулировал идея и тревожил, то нам это очень лестно.
И это громадная честь, большая честь.
Создатель Наталья Хиггинсон
