Ехали два шофера
По словам режиссера, в отыскивании идеи для этого фильма он перечитал массу заявок, из которых одна, вдохновленная известной «Шоферской балладой» про Кольку Снегирева, показалась ему близка.
«Мы перенесли воздействие во вторую половину 40-х годов, к которой я в далеком прошлом испытывал особенный интерес. Это было по окончании войны, в то время, когда все переживали великую победу, и все казалось подвластно. Люди тогда были другие — без второго замысла, без интриг, без разных подтекстов и двоемыслия. Прямые, простые и качественные.
Мы не ставили себе задачи воспроизвести время с хирургической точностью. Более того, кино оказалось вне времени, как по воздуху, так и по истории — простой амурный треугольник — Колька на »амке«, Райка на »форде« и летчик Костя на »По-2«. Все трое — хорошие парни, нехороших у меня в картине по большому счету нет».
Двое из трех главных героев
Как я уже упоминал в репортаже с «Киношока», к плану начинающего постановщика (а до этого Котт снял две короткометражки – «Пугало» и «Фотограф», объездившие множество фестивалей) многие отнеслись скептически. Было очевидным, что годы эти так одиозны, что во имя идеи автору нужно будет насиловать реальность, причем смыть следы этого изнасилования чуть ли удастся, и предкамерная действительность выйдет неестественной. Но Котт очертя голову взялся за работу.
Фильм был снят достаточно скоро, но первая версия картины, предъявленная для получения национальной помощи, никого не устроила, и продюсер принялся за перемонтаж, принесший собственные плоды – при первом поверхностном просмотре фильм может произвести приятное чувство, и для части публики этого достаточно. В картине имеется подражание советскому кино сталинского периода, выработавшему.собственные стандарты, имеется красивые гэги (наподобие репродуктора, что вместо радиопередач показывает храп) и красивые пейзажные съемки Петра Духовского, и обаяние молодых актеров Павла Деревянко и Ирины Рахмановой.
Но все это только частично примиряет с художественным результатом, и чем дальше, тем более разрушительную работу оказывает на него рефлексия. Экранный мир «Двух водителей» очень сильно напоминает потемкинскую деревню либо холст в каморке папы Карло – ткнешь пальцем и продавишь. Внешние показатели времени в виде портретов Сталина и социалистических лозунгов в нем имеется, но внутреннее познание эры отсутствует.
В первую очередь это относится храбрецов. Актеры старательно отыгрывают режиссерское задание, изображая пресловутое «отсутствие второго замысла» (= плоскостность), «прямоту» (= линейность) и «простоту» (= примитивность), которой в настоящих советских людях, прошедших школу коммунистического воспитания и могущих лгать как никто, вовсе не было. «Несложный коммунистический человек» — идеологический миф (берущий начало еще в ХIХ веке, в идеализации маленьких людей и бедных) и одновременно удобный агитационный инструмент.
Трудился на благо страны, верил в никакой ответственности – и коммунистические идеалы не несет. Дабы ощутить фальшь аналогичных идеологем, достаточно подставить в эти формулы какого-нибудь немца эры Фашисткой германии, что также трудился (и еще как) на благо великой Германии, верил в совершенства нацизма и добросовестно выполнял распоряжения собственных ляйтеров и фюреров по, к примеру, «окончательному ответу иудейского вопроса» (= окончательному построению социализма в одной раздельно забранной за шкирку стране, которое также предполагало спасение от «нечисти», если не расовой, то классовой).
Но кроме того в случае если перестать трогать идеологические нюансы, вся жизнь советского человека была полна двойственности, наличие которой вопреки всякой очевидности отрицает режиссер. Сами условия человеческого (= нечеловеческого) существования при социализме вынуждали его кривить душой, «туфтить» и тащить к себе все, что не хорошо лежит.
Дабы представить для того чтобы сапиенса цельным индивидом, необходимо было наблюдать на него широко закрытыми глазами, шепетильно пресекая всякие попытки действительности пробраться на экран если не через дверь, то через окно. И уж на что стерилизованы от заразного влияния действительности были подцензурные советские фильмы, «Ехали два водителя» дают им тут сто очков вперед.
В первую очередь это относится храбрецов, каковые лишь с виду как люди, а в сущности – гомункулусы, на которых ни происхождение, ни будущее, ни время не покинули собственного клейма. Откуда они родом, каковы в социальных коммуникациях, вне предзаданного амурного треугольника – об этом в фильме ни кадра.
Обрыдшее своим «производственным» характером советское кино (в то время, когда Стенли Крамера на протяжении его нахождения в СССР задали вопрос, чем коммунистический фильм отличается от американского, он якобы ответил: «У нас в кино женщина встречает парня, а у вас – трактор») все же давало хоть какое-то представление о вторых измерениях людской судьбе, а тут, по сути, ничего, не считая тривиальной амурной математики, уложенной в формулу «догонишь – возьмёшь». У петуха с курицей в известном смешном рассказе («Не догоню, так согреюсь» — «Не через чур ли скоро я бегу?») да и то были отношения посложнее колько-райкиных в интерпретации Котта и компании его сценаристов, каковые сами от простоты не страдают и несложной еды не едят, но публику считают необходимым держать на отрубях и подслащенной воде.
Пипл, как мы знаем, схавает. Причем не только «пипл». На «Киношоке» высокую оценку фильму дали Эльдар творец и Рязанов «Кинопанорамы» Ксения Маринина, а жюри, куда входили столь простые люди, как Анатолий Васильев, Роман Виктюк и Андрей Битов, сходу отвесило дебютанту приз за детскую по сути режиссуру, предпочтя ее зрелой работе Актана Абдыкалыкова в «Мартышке» («Маймил»).
Что равносильно напутствию: «Так держать!». Нет кроме этого особенных сомнений, что «Ехали два водителя» окажутся по вкусу публике, ностальгирующей по советским годам, совпавшим с годами ее молодости, в которой, осознанное дело, и арбузы были слаще, и футболисты лучше.
В то время, когда мелкие дети уверены в том, что в случае если солнце светит над ними, оно светит и над всеми, это искреннее заблуждение. В случае если что-то подобное утверждают взрослые, это эгоцентризм либо лицемерие.
