Говорящие с ветром
В большинстве случаев любой голливудский блокбастер — как бы негласный, но твёрдый худсовет для отечественного зрителя. Зритель благодаря ему должен внять, что снимают сейчас в родном Отечестве. «Говорящие с ветром» Джона Ву — нечастый злорадный предлог каждому побывать в роли твёрдого худсовета для Голливуда. Пускай нас в том месте не услышат, но в кайф сама возможность с большим удивлением промолвить: «Парни, это чудовищно».
Так как обращение не о небольших глупостях, в частности о блокбастере — о пафосном крупнобюджетном мейнстримовском проекте, раскручивавшемся практически с первого съемочного дня. Эдакая бомбардировка все никак не начинающейся второй войны США с Ираком на примере участия США во Второй мировой. Лишь у них данной моде — без году семь дней («Спасти рядового Райана», «Тонкая красная линия» да «Перл-Харбор»), а у нас она, слава всевышнему, продолжалась более сорока лет…
Кадр из фильма
Грешным делом, глядя произведение Джона Ву («Сломанная стрела», «Без/лица», «Миссия: невыполнима 2»), прикидываешь, что лучше бы в Голливуде так же, как и прежде шарашили краснокожих… Какой был кинематограф! «Джеронимо», «Она носила желтую ленту», «Осень шайеннов»… Содержание произведения Ву узнается в первые пять мин. — это факт, что индейцы также сражались «за отечественных» во Вторую мировую. Японцы так и не раскололи шифр, что на базе собственного языка создало племя навахо.
Он был внедрен в радиопереговоры входе боёв на Тихом океане. «Говорящие с ветром» — пароль индейских шифровальщиков, которых в тех битвах берегли как зеницу ока. Действительно, наряду с этим учитывалось, что лучше убить шифровальщика собственноручно, чем он будет пленен неприятелем. Все.
Эти три строки содержания проиллюстрированы сражением за некоторый остров Сайпан, и два с лишним часа просмотра самый мучительно одно: ну, как возможно выбрасывать 115 млн. долларов на фильм, у которого нет сюжета?
Два индейца сражаются на Сайпане с приставленными телохранителями. Основной телохранитель — Николас Кейдж, второстепенный — Кристиан Слейтер. Слейтер со своим навахо сходу находит неспециализированный язык, Кейдж не сходу, потому, что навахо ненароком опрокинул на него кружку кофе.
Но они все равно что-то ищут, потому, что все время Кейдж ходит с непроницаемо-ужасным выражением лица и пораненным левым ухом. Трагизм, по всей видимости, от разрыва барабанной перепонки, непроницаемость — оттого, что играться нечего.
Кадр из фильма
Все неприятности — «ах, война, что ты, подлая, сделала» и «ах, как же быть верным приятелю, в случае если внезапно придется его убить» — яйца выеденного не стоят по окончании отечественных смелых радисток, неизменно собственноручно подрывавших себя гранатами, в особенности в случае если рядом была пара-тройка фашистских гадов. А в то время, когда Кейдж с индейцем прямо днем переходят линию фронта, дабы из вражеской траншеи, на виду у неприятеля передать своим радиограмму, потому, что их радиопередатчик пробила пуля — и никто не убит, и позже они благополучно переходят обратно, то это легко какой-то «Небесный тихоход» вкупе с «Секретарем райкома».
По большому счету ветхие залепухи отечественных 40-х, «Великих переломов» и «Третьих ударов», соблюдаются примерно. В случае если «отечественных» убили в кадре человек эдак двести-триста, по окончании боя хоронят от силы десяток-два. В случае если «отечественный» попал в окружение, одной автоматной очередью он покосит роту японцев, а ни один японец в него не попадет.
В случае если Кейдж и индеец несут на пояснице с линии огня юных однополчан с оторванными ногами, они обязательно ведут философические беседы: «Что ты знаешь о дружбе? — Покажу на данный момент личным примером».
Кадр из фильма
Больше всего обескураживают прямо россыпи рапида (замедленная съемка). Это любимый прием Джона Ву со времен «Наемного убийцы», но кто ему заявил, что воины, идя в наступление, поминутно впадают в прострацию прямо на поле боя и систематично обозревают его как бы «со стороны»? А японцы по ним намерено тогда не садят — ожидают выхода из прострации, дабы уж кончить в темпе.
Иначе, что было делать Ву, в случае если конкретно фильм имеет несколько боев местного значения вперемешку с лирическими ночевками («Ах, какие конкретно были бабы в мирное время»)? Первый бой — сразу после высадки на побережье, второй — в то время, когда американская артиллерия все время ненароком бьет по своим, третий — в мирной деревне, четвертый — на безымянной высоте.
Все, что их отличает — только природно-ландшафтное разнообразие, под конец уже: застройка была, пересеченная местность была, а минного поля не было. И вот оно тут же — минное поле под горкой с проводочками и т.п. Так что Ву ничего больше не оставалось, как поставить на натурализм.
Кадр из фильма
«Говорящие с ветром» — это оторванные головы, развороченные внутренности и много-много пуль в груди, заднице и конечностях. Но в случае если целый интерес — в этом самом натурализме, то не разрещаеться говорить, кого как раз убьют, кого обезглавят самурайской саблей, а кого — прямым попаданием артиллерийского боеприпаса. А о чем же тогда писать?
Что с чем сравнивать? Степень подлинности свежей культи при взятии Типо-Пейл (Джон Ву) и при высадке в Дюнкерке (Стивен Спилберг)? Уж выгоните с работы, зритель все-таки не Склифосовский.
Покинем, пожалуй, одну безоценочную статистику, а гневные инвективы художественного совета любой волен домыслить сам.
700 человек взрывов и 280 массовки в одной первой сцене, 1300 костюмов для американцев, 1000 для японцев, 500 единиц копий и антикварного 700 оружия, включая танки, полмиллиона патронов, 350 участников съемочной группы, более 40 каскадеров, 20 недель съемок, походный ресторан на 1000 человек.
