И правосудие для всех
“И правосудие для всех” – фильм моего детства, один из немногих, что я отметил, запомнил и пронёс через годы. В восьмидесятые его показывали по телевизору, что, учитывая металлический занавес, уже выделяло его среди других. И одновременно с этим накладывало определённый отпечаток. без сомнений, это был качественный и аполитичный фильм, в противном случае он просто бы не попал на экраны.
Цензура так как, понимаете ли – не всегда не хорошо. По крайней мере, безголосых певцов и бесталанных актёров на отечественных сценах не оказалось. Нас учили ценить красивое, прививали вкус, и это несомненный плюс советского воспитания.
О нехорошем же применительно к разрешённой ленте говорить легко неуместно.
“И правосудие для всех” – кино с молодым Ал Пачино. Его храбрец – юрист Артур Киркленд. Юрист энергичный, квалифицированный и, что самое ответственное – честный. Как раз последнее уровень качества завлекает к нему столько клиентов.
У Артура нет деления на удачных и невыгодных, тёмных и белых, голубых и зелёных, его принцип вынесен в заголовок картины. Он обязан защищать каждого, кто испытывает недостаток в защите, не взирая на виновность либо невиновность. Киркленд олицетворяет закон в изначальном его понимании, без трактовок и прецедентов, и этим привлекателен. Он пашет ночь и день, отстаивая права клиентов и ведя борьбу не на судьбу, а на смерть.
Вот он выходит из колонии за оскорбление суда и опять торопится к тому же судье Генри Флемингу, спорит, ругается. Флеминг, следуя букве закона, посадил его совсем невиновного клиента, игнорируя все доводы защиты. Да, Артур опоздал с подачей доказательств, ясно, что имеется процедура, но на другой чаше весов – ЧЕЛОВЕК, его будущее!
Ему ни при каких обстоятельствах не осознать этого сухаря Флеминга.
Но, не только ему. Судью недолюбливают все. За снобизм, высокомерность, аристократические замашки. И нужно же такому произойти, сейчас самому Флемингу угрожает обвинение в изнасиловании.
Что ещё более страно, попав в затруднительное положение, Генри, никак не смущаясь, сам обращается к Киркленду прося воображать его интересы в суде. Его расчёт несложен – Артур глубокоуважаем и принципиален, за ним следят, к нему прислушиваются. Но согласится ли юрист занять сторонунеприятеля?
Находящийся в расцвете таланта и сил Пачино создаёт яркое впечатление. Его храбрец нравится, приводит к уважению, есть примером для подражания. И это не напускное, всё идёт от души.
Наряду с этим язык не повернётся заявить, что в фильме он – лучший. В “Правосудии” целое созвездие превосходных актёров, любой из которых на месте и великолепно дополняет вторых.
Разве возможно не восхищаться Джеком Уорденом и его суицидальным судьёй Рейфордом (это легко щенячий восхищение!), Джоном Форсайтом в лице безжалостного Флеминга, прекрасным Джеффри Тембором (Джей Портер), Ларри Бриггманом (Уоррен Фреснелл), Томасом Уэйтсом (Джефф Маккаллоф) и почтенным Ли Страсбергом (Сэм Киркленд). Великим преподавателем Ли Страсбергом, через руки которого прошло столько гениев и талантов. В кадре нет никого, кто бы фальшивил.
Как нет и просто неверных кадров.
Картину снимал один из лучших режиссёров тех лет Норман Джуисон (“В теплоте ночи”, “Афера Томаса Крауна”, “Христос – суперзвезда”). И сделал это на зависть многим. Не обращая внимания на 30-летний уже возраст фильм превосходно смотрится и по сей день. По причине того, что владеет всем тем комплектом особенностей, что характеризуют по-настоящему громадное кино. Кроме актёров, режиссуры и музыки у “Правосудия” имеется сюжет, которым не стыдно похвастать.
Незатасканный (в то время ещё не наступило перенасыщение рынка историй), живой и злободневный. Не без натяжек, само собой разумеется, и некоего пафоса (неизбежного в таких вещах, как судебная система и закон). Не без морализаторства, внешних эффектов и идеализации. Не без этого…
И всё-таки. “И правосудие для всех” – фильм идейный. Он будет иметь успех, в случае если будет популярна мысль. А она как раз такова. Она близка, ею легко проникнуться.
Она бьёт наотмашь. Эта мысль побеждает, а ты… Ты с ней, вы совместно, вы – одна команда. И радость одна на всех.
