Я больше не могу! я так устала!
20010,0,3500,
Джемма Артертон, сыгравшая принцессу Тамину в «Принце Персии», рассказывает об опасностях, подстерегавших ее на съемках, и о том, что бы с ней сделал Ларс фон Триер.
— Как вам было работать со знаменитостями – сначала Дэниэлом Крэйгом, потом Сэмом Уортингтоном, теперь вот с Джейком Джилленхолом?
— С Крэйгом было просто отлично: у нас с ним похожее чувство юмора, он ведь тоже британец. С Сэмом было очень весело. И потом, когда он приезжал в Лондон, мы проводили вместе много времени.
А с Джейком… ну вы сами видели, какие у нас в фильме пикировки, – вся эта химия была и за кадром.
— Вы практически одновременно получили роли в нескольких блокбастерах – небывалая удача для такой молодой актрисы…
— На самом деле мы снимали все их в разное время: сначала был «Бонд» /Quantum of Solace/ (2008), потом «Принц Персии» /Prince of Persia: The Sands of Time/ (2010) и только потом «Битва титанов» /Clash of the Titans/ (2010). Просто так получилось, что вышли они практически одновременно. Ну а что касается ролей, не знаю, как мне это удается.
Я просто прохожу прослушивания и надеюсь, что мне повезет.
— Во время африканских съемок «Принца Персии» возникали какие-то неприятные ситуации?
— Да, конечно. Было довольно много таких моментов, ведь было очень жарко и съемки были довольно продолжительными. Из-за этого, кстати, мне случалось путаться, что мы, вообще, сейчас снимаем. В процессе мы постоянно перемещались по сюжету вперед и назад… Был один момент, который мне действительно запомнился, отчего теперь, когда я смотрю сам фильм, на этом эпизоде я каждый раз вспоминаю, как я тогда устала, как забывала свои реплики из-за этой усталости и как из-за этого расстраивалась.
Это была сцена, в которой я рассказываю про демона, защищающего кинжал в храме. Там я должна была произнести маленькую фразу, что-то типа «Он разделяет нас!». Но я отчетливо помню, что в тот момент я хотела просто кричать: «Я больше не могу!
Я так устала!».
— А попадали вы в какие-нибудь опасные ситуации?
— М… Да! Был такой. Был один такой эпизод, где я должна была запрыгнуть на лошадь, несущуюся прямо на меня. При этом, больше всего меня пугали остальные лошади, которые галопировали прямо на меня. Я стояла там и думала: «Боже мой, боже мой. Надеюсь, я не умру! Надеюсь, я запрыгну на эту лошадь!». Причем, мы снимали не один раз все это, а сделали дублей десять.
Сами продюсеры боялись за меня и предлагали заменить каскадершей. Но я отказалась, все сделала сама, и очень этим горжусь.
— Что помогало вам расслабляться на площадке?
— Я вообще стараюсь относиться к этому как к развлечению. И кроме этого вокруг меня были замечательные люди, с которыми мы прекрасно ладили. Я завела много новых друзей на съемках.
И хотя в самом фильме вы не видите никаких женщин кроме меня, на самом деле на площадке их было очень много… И когда я не была в кадре, мы много шутили и веселились с ними. Ну и вообще, съемки это тяжелая работа – именно поэтому надо относиться к ней легко.
— Сентиментальны ли вы? Что может вас растрогать до слез?
— Музыка. Мне кажется, музыка воздействует на меня сильнее прочего. И в своей игре – когда мне надо прослезиться – я тоже использую музыку. И еще некоторые запахи. Например, когда я была маленькая, моя мама, когда собиралась куда-то вечером и оставляла нас с няней, душилась одним ароматом Givenchy.
И с тех пор этот запах, стоит мне его только учуять, непременно напоминает мне о маме.
— А какая музыка?
— Хотя все постоянно меняется, сейчас моя любимая группа – это Radiohead. А любимая песня – я не знаю, слушают ли у вас в России Кейт Буш – ну так вот это ее «Cloudbusting». Но на площадке я обычно слушаю саундтрек той сцены, к какой готовлюсь.
Ведь музыку к фильмам для того и пишут, чтобы усилить их воздействие на зрителей. И мне кажется, правильно готовиться к съемкам именно под саундтрек.
— Если бы у вас был такой Кинжал, который поворачивает время вспять, чтобы вы изменили в своем прошлом?
— Ничего. Ведь ничего в жизни не происходит случайно. И даже плохие вещи случаются для того, чтобы мы стали теми, кем должны стать. И счастливые моменты – я бы не стала возвращаться, чтобы прожить их вновь,.
Ведь они даются для того, чтобы мы дорожили ими вот так – как едиными моментами.
— А что значит ваша татуировка (крылышко за самым ухом – прим. Фильм.ру)?
Я сделала её сразу после съемок «Принце Персии». Она символизирует переломный момент в моей жизни.
— В одном интервью вы сказали, что хотели бы сняться у Триера. При этом вы кажетесь очень живым, очень жизнерадостным человеком, на фоне чего это желание выглядит, мягко говоря, неожиданным…
— Я знаю, я знаю! (Смеется). Но мне так нравятся его фильмы!
— И даже последний?
— Даже он! Хотя он действительно… дает жару. Я не знаю почему, но мне нравятся такие по-настоящему мрачные, извращенные фильмы…
— Вам хочется, чтобы вас пытали?
— Я не знаю. С одной стороны, я хотела бы поработать с ним. А с другой стороны, отношусь к такой перспективе с большой настороженностью, потому что он заставляет своих актрис проходить через очень неприятные вещи. Мне очень нравятся его фильмы, но я не уверена, что я сама захочу испытывать что-то подобное. Но тем не менее, могу сказать, что самая моя любимая роль в кино – на все времена – из его фильма. Это Эмили Уоттс в «Рассекая волны» /Breaking The Waves/ (1996). Она потрясающе играет.
Ее роль меня невероятно вдохновляет. Так что посмотрим. (Смеется).
— Ну а с кем бы вы согласились работать безо всяких сомнений?
— Шон Пенн.
— А режиссер?
— Микаэль Ханеке. Еще один мрачный тип! (Смеется).
