Я никогда не сбегу от токио
Японский классик Шинья Цукамото представил в Венеции собственный новый фильм «Тецуо: человек-пуля» – третью картину о человеке, мутировавшем в гаджет, по окончании чего поведал о ночных кошмарах и Токио.
Шинья Цукамото – негромкий дядечка в шляпе, таковой может оказаться и безобидным клерком, и садистом-насильником. Цукамото, если судить по его фильмам, и клерк, и насильник. В его картинах люди преобразовываются в груду железа и жужжат участником-дрелью, детективы залезают в чужие сны, а обожать человека свидетельствует расчленить его труп.
На Венецианском фестивале Цукамото представил фильм «Тецуо: Человек-пуля» /Tetsuo: The Bullet Man/ (2009). С прошлого фильма из трилогии про Тецуо прошло семнадцать лет, и вот человек на экране снова преобразовывается в машину убийства.
— Из-за чего был таковой паузу между вторым и третьим «Тецуо»?
— По окончании «Тецуо 2» /Tetsuo II: Body Hammer/ (1992) я взял множество предложений от американских продюсеров сделать «Тецуо» в Америке. Я весьма желал сделать кино в Штатах, но осознавал, какая огромная пропасть между их видением фильма и моим. И эту пропасть никак не было возможности обойти. Так что наконец я начал работату над версией «Тецуо» в собственном стиле. Исходя из этого так продолжительно все происходило.
И помимо этого, нужно было придумать подходящую историю, это также небыстро.
— Какой из трех «Тецуо» вам самому больше всего нравится?
— Я так отвечу: эти три фильма – как трое детей. Первый – дикий таковой, весьма энергичный мальчик. Второй более циничный, из тех сыновей, каковые не очень всем нравятся.
А что до третьего, новорожденного, тут до тех пор пока речь не идет о любви либо неприязни, с ним легко нужно быть очень ласковым.
В то время, когда я сделал первого «Тецуо» /Tetsuo/ (1989), я не знал слова «киберпанк». Я андеграундные издания, и тогда мне пришла в голову мысль изменения. Но ко времени создания второго «Тецуо» показались громадные киберпанковые фильмы. Тогда же меня начали приглашать на громадные интернациональные кинофестивали.
Моя тема универсальна, но фестивальные люди сообщили: ты делаешь кино про Токио. И вот я осознал, что желаю делать фильм в Токио и про Токио. Первые два фильма трилогии говорят по большей части о взаимоотношении между технологиями и человечностью.
В случае если между ними нет баланса, то будет через чур много насилия. В третьем «Тецуо» для меня крайне важна мысль войны. Воины Второй мировой войны практически все уже погибли, а те, кто застал войну в детском возрасте, им также уже за семьдесят.
Так что память о войне неспешно исчезает, люди не чувствуют войну как какую-то действительность. Но у меня имеется ужас перед войной, мой персональный ужас. По большому счету по окончании рождения ребенка мои страхи стали значительно, значительно больше.
— Думается, что Тецуо – это самая сущность Токио, его душа. Как изменилось ваше отношение к городу за последние годы?
— Ну, мне думается, что мое восприятие Токио не особенно изменяется, легко оно идет глубже, заходит все дальше и дальше.
— В случае если у вас такие сложные отношения с городом, может, имеется суть сбежать на природу?
— Я ни при каких обстоятельствах не сбегу от Токио, мои отношения с этим городом – это любовь-неприязнь. В то время, когда я рос, строения в Токио становились все выше и выше, так что в каком-то смысле это мой брат, мы совместно выросли. Токио – это еще и моя мать, и папа, заставляющий трудиться, – в общем, это моя семья. Но строения в Токио стали через чур высокими, они подавляют, и время от времени я ощущаю потребность уничтожить данный город.
Любовь-неприязнь.
— А вы наблюдали фильм «Трансформеры»?
— Ну, меня роботы не очень интересуют, но мой ребенок громадной фанат всех этих роботов, так что сравнительно не так давно я с ним взглянул «Трансформеров». Меня поразило, как эти роботы трансформируются, какими они становятся гигансткими, это было так страно, что я кроме того устал наблюдать.
— По окончании «Кошмарного детектива» вы стали успешным режиссером вне Японии, это что-то поменяло в вашей жизни?
Пока не стал. Мне внесли предложение сделать американский ремейк «Кошмарного детектива», но пока что это лишь беседы, так что я никакого особенного мирового успеха не ощущаю.
— А не несложнее будет отыскать деньги в Японии?
— на данный момент в мире такая непростая экономическая обстановка, так сложно отыскать деньги… И по большому счету, я в таковой депрессии из-за всех этих финансовых дел… может, и фильма никакого не окажется. Было бы несложнее, в случае если б я имел возможность остановиться и ничего не делать.
— И чем вы займетесь, если не сможете снимать кино?
— Ну, по сравнению с другими режиссерами, я сам все делаю, – я режиссер, оператор, монтажом занимаюсь. Так что мне нужна лишь фильм – и камера будет.
— Вам кошмары не снятся?
— День назад я лег в полночь, и до трех часов утра видел одинаковый сон. Я видел себя, стоящего где-то, и кто-то кидал в меня камнями. Мелкими камушками, но они становились все больше. Мне стало весьма страшно, и я проснулся. И заметил дверь собственного номера в гостинице. Я заснул опять, и мне приснилось то же самое.
И это повторялось до трех часов утра, и в три часа утра я проснулся, и вот я тут.
