Я продаю мертвецов
Реализовывать мертвецов – занятие необыкновенное и не в полной мере важное, решил я и задумался. А что, в случае если – нет. Внезапно я легко отстал от судьбы и чего-то не знаю.
Улыбнулся собственным мыслям и надавил на “пуск”.
Времена, о которых отправится обращение, сразу же отмели варианты практического свойства. Сейчас казнь гильотиной не в ходу. А на экране происходило именно это.
Жертва вовсе не смотрелась обречённой. Человеку оставались жить какие-то 60 секунд, а он как словно бы не верил в происходящее – проклинал, угрожал, заигрывал с палачом. И вот топор упал, послав голову несчастного в корзину.
Всё, как и должно быть.
Сейчас мы в камере, где в ожидании той же участи второй приговорённый. Его имя – Артур Блейк. Рядом на стуле – священник. в первых рядах вся ночь, последняя ночь Артура в нашем мире. Совершить её в беседе с отцом Даффи и бутылкой виски?
Почему бы и нет.
А Даффи не молится, не отпускает грехи. Он требует поведать Артура о его ремесле грабителя могил. О том, что было, как начиналось, к чему привело. Для чего ему это?
Да не всё ли равняется! И Блейк принимается за собственное биографию.
Которое здорово напоминает “Байки из склепа”. Как по сути собственной, так и по манере съёмки. Нужно дать должное декораторам – они сделали собственную работу отменно. Воссоздали старину так точно, что я изрядно удивился, выяснив, что вся работа производилась в Нью-Йорке.
Думалось, словно бы место действия – какая-нибудь британская глубинка.
Костюмы, причёски, грим также не подкачали. Да и с актёрами, наверное, не совершили ошибку. Доминик Монаган и Ларри Фессенден стебаются по полной. Фессенден собственной внешностью и экспрессией отдалённо похож на раннего Джека Николсона.
За Рона Перлмана же играется наружность.
Мододой ирландский режиссёр Гленн Маккуэйд грамотно обставил проект. Он снял ровно то, что желал. И достаточно хорошо.
Другое дело – содержание.
Я не любитель комедии кошмаров. В большинстве случаев, они не забавны и не страшны. Другими словами первого купить не смогли, а второе уже утратили. “Я реализовываю мертвецов” – из той же оперы.
Юмор имеется, он очевиден, его цвет – тёмный. Но обозначать присутствие – одно, а генерировать веселье – уж простите, второе. Картина Маккуэйда не вызывает и тени ухмылки.
Ну не смешно, хоть убейся. Не смешно совсем и бесповоротно.
А вдруг вдуматься, так это ещё и довольно глупо. Сценарист (он же и режиссёр) не позаботился ни в мельчайшей степени о том, дабы обосновать основное – для чего кому-то мертвецы? В фильме нет и намёка на то, из-за чего на них таковой спрос и как, фактически, их планируют использовать. Это значительный недостаток картины.
Продемонстрировали бы, допустим, фабрику по производству колбасы, какой-либо ритуал либо клинику – уже бы показался предлог для хохота, пускай и горького. А так, делают парни собственную тёмную работу и в ус не дуют. А со стороны это выглядит дурно. Добавь Маккуэйд в сценарий элемент случайности (типа реализовали труп вместо чего-то), уже был бы какой-никакой мотив для продолжения. Тут же – целая бессмыслица.
Плюс слабовато раскрыта тема нежити. Уж на этом фоне возможно было бы развернуться.
Но фантазия подвела Маккуэйда. Его кино провалилось. “Я реализовываю мертвецов” нашли приют только в двух кинотеатрах Америки, получив разве что на чай. И поделом. На сегодня трупы – некоммерческий продукт.
И дай всевышний, чтобы так было неизменно.
