«Ковбои против пришельцев»: интервью с дэниэлом крэйгом
Дэниэла Крэйга на данный момент в полной мере возможно назвать актером высшей категории, чье имя находится в так именуемом перечне «А» и кого разглядывают на ключевую роль прежде всего с целью не столько творческой, сколько коммерческой — привлечь зрителя в кинотеатры. До роли Джеймса Бонда актера знали лишь подлинные любители кино, пристально наблюдающие фильмы и осознающие важность второстепенных персонажей — последних у Дэниэла хватало начиная с 1992 и до 2005 года.
Господин Бонд вывел актера на орбиту, откуда стартуют в голливудские звезды и где подбираются главные храбрецы в большие студийные фильмы. Среди последних и «Ковбои против инопланетян».
— Как здорово быть Дэниэлем Крэйгом сейчас?
— Для меня всегда было превосходно быть им. (Смеется.) Я всегда наслаждалсяот того, что делаю. Я не помню дня, дабы не был доволен тем фактом, что я — Дэниэл Крэйг. Я постоянно работал, у меня не было простоев в карьере.
Я делаю то, что обожаю. Другими словами с того самого дня, как закончил учебу в школе драмы, я трудился неизменно. Мне постоянно удавалось получить на судьбу профессией, которую я выбрал и обожаю — что возможно лучше?!
Можешь назвать меня счастливчиком, но и я не жалуюсь, мне всегда было прекрасно быть мною, я держусь за это обеими руками.
— У тебя так много работ совсем непохожих, такие различные храбрецы…
— Мне весьма интересно все в моей профессии, я не отказываюсь от роли, по причине того, что персонаж мне думается совсем незнакомым либо скучным. Все храбрецы увлекательны. Я обожаю трудиться, лишь и всего. Легко делаешьсобственный дело так продолжительно, как разрешит здоровье, возможно. Не знаю, что может меня остановить. В случае если сказать о «Ковбоях», то я взял огромнейшее наслаждение от работы в данной картине. Джон [Фавро] создал на съемочной площадке воздух, где всем было отлично и комфортно.
Он втягивает всех в творческий процесс, мы вправду трудимся совместно. Как еще возможно выделить слово «совместно»? Таковой стиль работы приносит подлинное наслаждение.
— Возможно, возможно сообщить без опаски преувеличить, что вы до сих пор влюблены в собственную профессию?
— Да, возможно. По окончании 25 лет в профессии я все еще в нее влюблен. Я ни при каких обстоятельствах не желал заниматься ничем иным. Самое основное в данной профессии — это то, что в ней неизменно имеется возможность узнавания нового, встречи с необычными и неповторимыми людьми.
Я неизменно это говорю в интервью и повторю снова: актеры трудятся не в одиночку, это неизменно совместное творчество, альянс, в случае если желаете, с режиссером, вторыми актерами, гримерами, костюмерами. Все трудятся на одну цель, все дискуссии, беседы, мысли связаны данной единой целью — поведать какую-то историю со сцены либо с экрана, не имеет значение. Творческий процесс требует огромного количества энергии, создание фильма требует энергии и сотрудничества.
Ты стараешься делать то, что от тебя требуется и чуть больше того, принести с собой что-то ответственное и необходимое для данной неспециализированной цели. Актеры приносят с собой идеи для их храбрецов, для оживления их. Это их вклад в создание фильма.
— Вы выглядите в роли ковбоя легко великолепно. Как именно вы этого достигли, какие конкретно актерские уловки использовали, если не секрет?
— Нет, никакого особенного секрета тут нет. Я просто следил за ковбоями, с которыми мы трудились. Другими словами с нами всегда находились люди, занимающиеся лошадями, всем их оснащением, которых возможно назвать ковбоями.
Они учили меня верно держаться в седле — западный стиль верховой езды достаточно специфичен. Я имею в виду американский Дикий Запад. (Смеется.) Я замечал, как они ведут себя с лошадьми, как садятся в седло и как сходят с него, другими словами с лошади. Во всем этом имеется такие небольшие подробности, нюансы, каковые при беглом взоре незаметны.
Если ты совершишь в седле несколько часов и спустишься на землю, то походка у тебя пара другая, чем в большинстве случаев (смеется), тебе не сходу удается выпрямить колени, идешь как бы чуть приседая, как будто бы все еще в седле. К тому же я наблюдал большое количество, довольно много вестернов с определенной целью. Меня интересовали храбрецы, актеры, как и что они делали, где чувствовалась фальшь и из-за чего.
И неспешно ты приучаешь себя, копируя отысканные элементы, двигаться, поворачиваться всем телом либо лишь торсом, оглядываться. Так, как это имел возможность бы делать человек, привыкший к кочевой судьбе в условиях дикой природы. И, кстати, в то время, когда надеваешь шляпу ковбоя, сапоги, брюки — целый данный костюм, все другое как-то приходит само собой, уже без твоих упрочнений.
— Джеймс Бонд в чем-то похож на ковбоя, как вы вычисляете?
— Не думаю, дабы Бонду понравилось такое сравнение. (Смеется.) Джеймс Бонд — хороший храбрец. Он совершает собственные смелые поступки для какого-либо дела. Храбрецы вестернов — ковбои — довольно часто люди неоднозначные, их нереально классифицировать определенно: это протагонист, а это — антагонист. В таких историях все зависит от того, о чем она, что говорит, с чей точки зрения, какие конкретно события предшествуют смелому поступку, а какие конкретно подвергают героизм ковбоя сомнению.
Как вы выясните конкретно, кто таковой Джейк Лонерган — хороший либо нехороший? В нем имеется и то и другое. В собственных поступках он не руководствуется тезисом «Мир на грани!» либо «Кто, если не я?». Он действует по событиям и довольно часто из совсем эгоистических побуждений. Это ЕГО месть инопланетянам за уничтоженную возможность поменять жизнь, в противном случае, что наряду с этим он выступил против чужаков и высвободил поселенцев, легко совпадение.
Ковбои жили в среде, которая подразумевала неопределённость и двусмысленность, они и не могли быть вторыми.
— Какое ответ из всех сделанных вами было самым храбрым либо рискованным?
— Я не знаю. Принять роль Бонда было сложным ответом, я большое количество думал, перед тем как решиться на нее. Я не сообщил бы, что это было храброе ответ, но ответ, развернувшее мою карьеру в пара другом направлении, это определенно.
Независимо от того, какое ответ я принимаю, для меня принципиально важно лишь одно — возможность быть актером и наслаждатьсяот собственной работы.
— Как получается в вашей карьере: вы выбираете проект, либо проект выбирает вас?
— Дэвид Финчер отправил мне сценарий Стива Зэйлина «Женщина с татуировкой дракона», я прочёл его и поразмыслил: «Нужно же! Сони планирует снять фильм „для взрослых“!» Я осознаю, что сценарий основан на весьма успешной книге, по которой уже был сделан фильм, но мы говорим о режиссере, что даст данной картине намного большую аудиторию, чем прошлый фильм.
Меня поразил факт, что голливудские студии возвращаются — по крайней мере возможно на это — к фильмам «для взрослых», фильмам, каковые вдохновили меня в свое время на выбор профессии, как фильмы типа «Крестного отца», к примеру. Для меня это волнующая возможность — быть частью для того чтобы фильма! Я сделал достаточно свободных, маленьких фильмов, отработал, так сообщить, эту повинность.
— И превосходных фильмов!
— Я трудился в них с полной отдачей и удовольствием, радостен и благодарен, что многие из них запомнились зрителям. Но пришло время, и я дал согласие на Бонда. Я знал, что это решение очень многое поменяет в карьере и моей жизни, и это произошло. Но я не могу сообщить себе: «Окей, я сделал громадной коммерческий фильм, сейчас возможно снова возвратиться к малобюджетным драмам». Это неправильно, это нарушает баланс в моей работе, в карьере.
Никто несобирается собственную карьеру так, что, дескать, вот я сделал одно дело, сейчас отправлюсь и сделаю что-то второе. Это «второе» тебя отыщет в свое время, в случае если будет необходимость. Я приобретаю сценарий, просматриваю и стараюсь осознать, как он затронул меня. Не имеет значение, большой это фильм либо мелкий. Для меня лично принципиально важно, стоит ли он моего времени.
Я пологаю, что получил это право самому принимать ответ.
— Вас уже не тревожит то, что могу отказать в роли по окончании проб, как это не редкость довольно часто в начале актерской карьеры?
— В целом все не так конкретно в киноиндустрии, но, отвечая на вопрос, сообщу лишь, что я в далеком прошлом преодолел ужас быть отвергнутым, в далеком прошлом, задолго до Джеймса Бонда. Актер обязан обучиться скоро преодолевать разочарование. Я бывал в ситуации, в то время, когда из двух актеров выбирался тот, у которого коричневые глаза.
Ты не принимаешь близко к сердцу эти отказы, ты обязан обучиться принимать это профессионально, а не как личное оскорбление либо недоверие. Если ты не обучился этому в начале собственной карьеры, то можешь здорово навредить себе. Ты становишься ожесточенным, злым, завистливым. Мне безразлично то, с кем еще трудится мой агент, какие конкретно роли он находит для других собственных клиентов, сколько они получают.
Если ты питаешь зависть к людям, каковые делают ту же, что и ты, работу, то ты в заднице. Трава постоянно зеленей у соседа. Неизменно найдется лучше трейлер, кто-то приобретает больше подарков.
Какой суть тревожиться об этом? Несложнее с тем, что имеется у тебя.
— Возможно, возможность трудиться с Дэвидом Финчером для актеров как выполнение грезы?
— Я не мыслю такими категориями, но Дэвид вправду увлекательный режиссер. Я всегда был его поклонником, он прекрасный режиссер, один из лучших. Я пологаю, что он ближе всех подошел к Хичкоку с его потрясающим эмоцией изображения.
У Дэвида не было возможности прежде сделать фильм для того чтобы размера на подобную тему. Я осознаю, что это будет определенный риск, но я надеюсь, что имеется зрители, каковые желают заметить вариант экранизации весьма успешной книги, сделанный таким феноменальным живописцем, как Финчер.
— Какими качествами обязан владеть режиссер, дабы вы всецело и полностью отдались работе над проектом?
— Я пологаю, что великий режиссер либо легко хороший режиссер обязан разрешить актеру прекрасно выполнить собственную работу. Режиссер осуществляет контроль процесс, это ясно, но он все же обязан разрешить актеру быть гениальным, быть участником творческого процесса, а не марионеткой. Имеется режиссеры, каковые действуют по принципу: будет по-моему либо не будет по большому счету.
Хороший режиссер ни при каких обстоятельствах не начнёт принуждать актера делать то, что он рекомендует. Хороший режиссер отыщет возможность убедить актера в собственной правоте либо снять оба варианта и выбрать тот, что лучше по обоюдному согласию.
— Имеется у вас любимый режиссер, с кем легче всего трудиться?
— Тяжело сообщить. В случае если честно, то мне постоянно везло с режиссерами, и я говорю это не вследствие того что желаю смотреться вежливым. Это в действительности так. Я могу назвать тебе первое пришедшее на ум имя, и это будет ответом.
Мне не приходилось трудиться с режиссером, с которым бы мы разошлись во мнениях довольно моей роли.
— Какие конкретно характерные изюминки Джона Фавро тебе больше всего импонируют?
— Джон — весьма радостный человек, весьма остроумный. Но он весьма без шуток относится к профессии режиссера, он желает быть правдив. Джон превосходно осознаёт, что любой фильм, будь то комедия, драма либо вестерн, начинается с правды.
Как раз с этого он и начинает любой собственный проект. Такое отношение к работе мне ясно и знакомо, мы скоро поняли друг друга. Его чувство юмора сродни моему — я знаю, что меня может рассмешить не какая-то нарочитая шутка, а житейская обстановка, обернувшаяся курьезом либо нелепостью.
— Как складывались у вас отношения с Харрисоном Фордом?
—
Харрисон Форд в первую очередь актер, и, в то время, когда ты встречаешь другого актера, у которого те же инстинкты, что и у тебя — выполнить собственную работу верно и прекрасно, ты знаешь, что вы рассказываете на одном языке. Я не буду лгать, я всегда был поклонником Форда. Он кинозвезда другого уровня. Я бы назвал егоо… м-м-м… старомодной кинозвездой…
Вы не отыщете его фотографий в таблоидах. При первой встрече с ним тебе, само собой разумеется, необходимо мало успокоиться от своих чувств и начать трудиться так, если бы это был совсем простой человек. Я нашёл в нем черты простого человека, он может смеяться и смешить.
Я ощущаю родство с ним, по причине того, что мы оба любим собственную профессию, приобретаем от нее наслаждение и стараемся делать работу на максимально большом уровне. Нам не требуется продолжительно растолковывать что-то друг другу, мы понимаем все с полуслова, как специалисты. Это облегчает работу поразительно. К тому же (смеется) он сделал столько прекрасных фильмов за все 150 лет собственной карьеры!
А его немые фильмы?! Блеск! Вы уже с ним говорили? Да?
Превосходно, значит, не поведаете ему, что я знаю про его немые фильмы!
— А это не секрет, что многие первые работы Форда до «Американских граффити» были немыми, ролями без слов.
— Без шуток?! (Смеётся.) Я не знал, честное слово, я пошутить.
— Какие конкретно фильмы вы любите наблюдать? Имеется ли фильмы, каковые смогут вас поразить?
— Я ненавижу такие вопросы. (Смеется.) Я впадаю от них в ступор и ничего не могу придумать в ответ. Какой же фильм я видел сейчас, что бы меня поразил? Не могу отыскать в памяти. Возможно, это также ответ. (Смеется.) К сожалению, при таком количестве работы сейчас мне по большому счету мало удается наблюдать что-то лишь для собственного наслаждения.
Я приобретаю европейские фильмы, поскольку пребываю в Альянсе европейских кинематографистов (либо как в том месте верно наименование этого сообщества?). Эти фильмы я стараюсь наблюдать, когда выпадает возможность сесть и включить проигрыватель. Я не ищу какой-то определенный жанр, мне нравится, в то время, когда фильм оказывается неожиданностью, не тем, что я ожидал от заглавия. Таких ситуации я обожаю.
Особенно в то время, когда сюрприз приятный. Но не проси назвать какой-то конкретный фильм, я все равно не отыщу в памяти… (Смеется.)
— А какой самый первый фильм вы не забывайте из детства?
— А вот это я не забываю. Одно из самых первый впечатлений — «Унесенные ветром». Я осознаю, что это не тот фильм, что следовало бы наблюдать в юные годы, но так уж оказалось.
В Ливерпуле, рядом от моего дома, практически за углом был мелкий кинотеатрик, всегда пустой, но в том месте показывали необычные фильмы. Время от времени я по большому счету один бывал в зале. Я не забываю, что сидел совсем один, в то время, когда наблюдал «Чужую почву». Кстати, фильм о ковбоях, воздействие которого происходит в космосе. В том месте игрался Шон Коннери. Позже вышел «Бегущий по лезвию».
Я пологаю, что все эти впечатления и привели меня к жажде стать актером.
— Вы сыграли много храбрецов с твёрдым и жёстким характером. Это тот тип, что вам дается легче всего?
—
О Боже, нет, само собой разумеется. (Смеется.) Быть жёстким и твёрдым — это тяжёлая, трудная работа. Я не знаю, из-за чего мне попадаются как раз такие роли. Возможно, я прекрасно притворяться.
Я не ищу определенный тип храбреца, какой-то определенный жанр. Как заметили сравнительно не так давно в интервью, у меня большое количество фильмов вне отечественного времени. Я не ищу проекты по каким-то особым параметрам.
В случае если я вижу хороший, умный сценарий с храбрецом, что вызывает в тебе какой-то отклик, ты думаешь, что сможешь осознать его и оживить, тогда я берусь за проект. жёсткость и Суровость в храбрец далеко не всегда стереотип, в каждом персонаже возможно отыскать совсем неповторимые черты, отличающие один от другого. Само собой разумеется, я предпочитаю играться типажи, каковые не встречал прежде, и я неизменно рад, в случае если такая возможность предоставляется, но я не ищу ничего намерено и целенаправленно.
— Как отражается на актерах трансформации в технической стороне создания кино? Изменяются камеры, появляются новые эффекты — как это отражается на актерах?
— Игра остается игрой, от технических трансформаций в ходе съемке актерская игра не изменяется, разве что удлиняется дубль, что снимается, что кроме этого не противоречит актерской игре, в чем-то кроме того облегчая отечественную задачу. Очень многое зависит от режиссера, в особенности, в случае если сказать о репетициях. Мне постоянно везло с режиссерами, я трудился с теми, кто обожает репетировать перед съемкой.
Для меня это также принципиально важно, репетиция оказывает помощь заполнить пробелы, каковые неизбежно появляются в ходе работы, ты лучше понимаешь свое место в сцене. Время от времени приходится репетировать сцену мало продолжительнее, дабы уложиться в новое время дубля. Все эти новые цифровые способы съемки разрешают удлинить снимаемую сцену, но правила актерской игры остаются те же.
То же самое и с зеленым экраном. Ты все равно исходишь из того, что живешь в мнимой действительности. И, само собой разумеется, все упирается в сценарий.
В случае если сценарий прекрасно продуман, то и неприятностей нет, но может появиться обстановка, в то время, когда сценарий оказывается в действии не так хорош, как казалось на странице, тогда появляется неприятность. Ты пробуешь осознать, о чем идет обращение, в ходе работы над этим фильмом, это постоянно приносит дополнительные сложности для всех.
— Вы когда-нибудь думали о том, дабы самому сесть в режиссерское кресло?
— Нет, режиссура вызывает у меня чувство панического страха. По крайней мере на данный момент. Кроме того вообразить, что около меня будут все эти люди, любой со своим вопросом, всем что-то от меня необходимо… Бр! Я пологаю, что в случае если когда-то это и произойдёт, то придет откуда-то изнутри. Я почувствую необходимость в этом.
Возможно, я замечу какой-то материал, что позовёт во мне это желание. Но пока я наслаждаюсь тем, что прекрасно знаю и могу, и этого мне достаточно.
— Имеется ли среди актеров кто-то, кем вы восхищаетесь?
— Ох, это так сложно. Актеры ни при каких обстоятельствах не были моими храбрецами, в случае если так возможно сообщить. Я могу восхищаться политическим деятелем, занимательным журналистом. Время от времени тебе попадается прекрасное исполнение и отличный фильм, а в второй раз ты легко…
Ох, отыскал в памяти! Мэрил Стрип! Она неизменно прекрасна. К чему было так усложнять ответ?!
Я сходу имел возможность — Мэрил Стрип! Она блестящая актриса, и я могу ею восхищаться неизменно. (Смеется.)
— Был ли кто-то в вашей жизни, на кого бы вы равнялись?
— Нет. Ни при каких обстоятельствах не видел в этом необходимости почему-то. Либо просто не помню. (Смеется.)
— Вас ни при каких обстоятельствах не удивляло, что люди желают знать ваше вывод по вопросам, иногда совсем не связанным к кино либо вашей профессией, к примеру, по какому-то политическому вопросу либо о каком-то фильме, книге?
— Нет, но я постоянно помню, что должен быть крайне осторожен и не дать моему языку забегать дальше моей мысли. (Чуть усмехается.) Актеры довольно часто берут на себя смелость высказываться по вопросам, в которых, скажем так, не сведущи. Знаешь, если бы прекрасно разбирался в политике, я бы, возможно, стал политиком, правильно? Но я актер.
У меня, само собой разумеется, имеется какое-то вывод по какому-то вопросу, но я предпочитаю дер
