На свете очень мало истинных лидеров
Правда ли, что ваш дедушка по материнской линии был русским?
В канун выхода комедии «Диктатор» Film.ru поболтал с Беном Кингсли о фильме, и о русских корнях, диктатурах и Саше Бароне Коэне
Кадр из фильма
Я думаю, да. Я говорю «я думаю», по причине того, что моя мать ни при каких обстоятельствах не сказала о собственном отце, поскольку ее мать, моя бабушка, ей запрещала.
Ну а ваша мать знала, был ли он русским?
Не пологаю, что она знала его имя. Моя бабушка была плохо деспотичной, а также по окончании ее смерти моя мать нервничала и не желала сказать о собственном отце. Как мы знаем, что он, быть может, был из Одессы, русский иудей, иммигрант, что приехал трудиться в Ист-Энде, как и многие в то время. И у него был роман с его работницей, шестнадцати-семнадцати лет – это именно была моя бабушка. Скоро он ее бросил, а бабушка родила мою мать.
Я пробовал разыскать его через генеалогов. Я подумываю кроме того сделать анализ ДНК, дабы правильнее выяснить, кем он был, хотя бы к какой этнической группе принадлежал. А до тех пор пока это пробел в моем генеалогическом древе. Я считаю, со стороны моей бабушки было весьма безответственно и жестоко запретить моей матери упоминать свего отца.
Так что все, что мы знаем, мы определили от маминой сестры, тети Нэнси, которая была милой, хорошей, отзывчивой, и по большей части и воспитывала мою мать.
Как вы думаете, что разрешает диктаторским режимам существовать? Неужто, как говорит Аладин в кино, людям вправду нравится, в то время, когда их угнетают?
У меня имеется теория, легко теория. На свете мало подлинных фаворитов. Люди, каковые в действительности руководят такими государствами, это люди, каковые стоят за спиной диктатора, в большинстве случаев они в чёрных очках либо костюме либо военной форме. Они делают полицейскую функцию от имени транснациональных корпораций, каковые в действительности заправляют происходящим.
Они решают, кто где работает, сколько приобретает, решают дать либо не разрешить народу поиграть в народовластие, совершить какие-нибудь выборы с заблаговременно определенным результатом – по причине того, что победит все равно тот, кто нужен им. Мы довольно часто спрашиваем себя – где же настоящие фавориты? Исторически, совсем еще сравнительно не так давно были великие люди, с воображением, умом, серьезностью, достаточно свободные, дабы решить, удачное для их народа, их страны.
А на данный момент остались лишь корпорации. Они говорят вам – простите – вот ваш глава правительства, а вот ваш президент. Нет-нет, не тот, а данный. И процесс данный делается все более и более неприкрытым.
Исходя из этого я считаю, что Обама – возможно, самый вольный на данный момент из всех мировых фаворитов, наименее подверженный шантажу и влиянию транснациональных корпораций. Американцы не знают собственного счастья – Обама легко потрясающий. Либо, к примеру, до недавнего времени бразильский президент Лула, что сказал – нет, это мой народ, мне и решать, что делать дальше, а не вам, угольным либо нефтяным компаниям, алмазным и урановым магнатам.
Одновременно с этим, я, к примеру, не уверен по поводу Африки – имеется ли в том месте хоть один настоящий фаворит, либо все приобретены? Был так как один, Нельсон Мандела, царствие ему небесное. Либо они просто эксплуатируют собственный народ, как рабов? Вот вам джип 4WD, вот ваш Ролекс, девушки и бриллианты. А сейчас помолчите, пока мы добудем все ваши бриллианты, медь и уран.
Так что это не народ – народ не обожает, в то время, когда его угнетают. Это творят всего пара людей.
Кадр из фильма
В фильме столько шуток, а был ли какой-то особенно забавный момент на протяжении съемок?
Вся работа над «Диктатором» – это легко веселья и поток шуток, мы замечательно убивали время ежедневно, чего-то конкретного не выделить. Хороший сценарий, которого мы по большей части придерживались, но кое-где и импровизировали. Саша весьма требовательный, весьма сконцентрированный – он думает весьма скоро, стремительнее всех, кого я знаю, с ним сложно идти в ногу.
У вас были какие-нибудь сомнения, в то время, когда вы соглашались сниматься? Кое-какие шутки все же достаточно неотёсанные, да и в целом фильм совсем нельзя назвать толерантным.
Я не сомневался ни секунды. Я снимался в «Сексуальной твари», игрался Шекспира – в том месте людей насилуют, закалывают кинжалом до смерти… Драма хороша для людской души, а комедия – значительно лучше. Сатира, в некоем роде, – это комедия с моральным центром, и моральный центр, тот, что Саша пробует показать, весьма здоровый.
Так что эти съемки были безотносительным счастьем для меня.
Вы не довольно часто, но снимаетесь в комических ролях – приобретаете от этого какое-то особое наслаждение?
Моя роль не была для меня комической, это тысячелетний архетип человека за спиной у правителя, он был еще за Цезарем. Весьма корумпированный тип и, к сожалению, весьма распространенный на данный момент. Так что я пробовал изобразить для того чтобы теневого фаворита, и комедии в этом для меня было не так уж большое количество.
Кадр из фильма
Как вам понравилась работа с Сашей Бароном Коэном?
Я замечал ежедневный риутал, в то время, когда, перед сценой, он входил в храбреца 60 секунд за две-три до команды «мотор». Это было чудесно, учитывая, что Саша – полная противоположность собственного храбреца. Аладин не заботится о стране, еще меньше заботится о собственном народе, а на остальной мир ему по большому счету наплевать. А у Саши – огромное сердце гуманитария.
Время от времени он пел, время от времени рукоплескал в ладоши, повторял что-то нараспев, так входя в необходимое состояние. Огромная работа, громадная концентрация. Время от времени мы заканчивали съемку, выпивали, и все разъезжались по зданиям, а Саша еще три часа трудился со сценаристами, и с утра был свеж и бодр.
Что же до сценария – он красив. Существует самая взаимосвязь между нефтяными компаниями и диктатурой, торговлей оружием и без того потом. Неизменно существуют марионетки, за поясницами которых делаются нечистые дела.
Для этого эксплуатируются фермеры, рабочие и врачи. И в таковой ситуации диктатор постоянно будет на страже заинтересованностей корпораций. Историяоптимистична, но пока за спиной имеется эти юноши в чёрных очках, диктаторы некуда не убегут.
Получалось ли вам удержаться от хохота и не «расколоться» на протяжении съемок?
Не смотря на то, что Саша нечеловечески смешной, в особенности вблизи, я был так поглощен собственной ролью, что смеялся весьма редко. В каком-то смысле, это отличное упражнение, удержаться от хохота, в противном случае ты теряешь эту богатую творческую энергию. Не смотря на то, что это так же сложно, как и в жизни было бы сложно удержаться от хохота при виде напыщенного идиота, думающего, что ему в собственности полмира.
Засмеяться означало бы выйти из роли, что было бы неуважительно по отношению к Саше, по причине того, что он Ни при каких обстоятельствах не выходит из образа.
Вы почему-то мало рассказываете о режиссере, Ларри Чарльзе…
Он был капитаном отечественного корабля! Это же он снимал «Сайнфилд», «Умерь собственный энтузиазм», «Борат» и «Бруно». Ларри все время был в красивом, весьма спокойном размещении духа, пока мы скакали около, как сумасшедшие.
Благодаря Ларри мы совершенно верно знали, где каждый из наших храбрецов находится в истории, что они уже знают, чего еще не знают, как отреагируют зрители, будут ли они готовы к той либо другой доле комической информации сейчас времени. Он поразительно гениален и я им безмерно восхищаюсь. Он следил за ситуациейистории, не обращая внимания на отечественные импровизации.
Случаен ли выход «Диктатора» на данный момент, в то время, когда всю землю переживает последствия «арабской весны»?
Как я знаю, Саша начал готовить фильм года за два до «арабской весны» – у него уже был сценарий, он над ним трудился. Думаю, это следствие его неповторимой интуиции – он ощущает, куда движется мир, и превращает это в комедию. В то время, когда я дал согласие на роль, именно начались беспокойства на Востоке.
Мы были шокированы. Это было превосходное чувство, все отечественные шутки мгновенно получили конкретику и огромную актуальность. Я бы сравнил данный фильм с «Великим диктатором» Чаплина, что я намерено пересмотрел перед съёмками .
Это очень способный фильм, сделанный за два года перед тем, как США стали участником антигитлеровской коалиции. Я думаю, Саша – Чарли Чаплин XXI века.
Понравился ли вам поцелуй с Сашей?
Вам правда весьма интересно? Весьма интересно, да? Думаю, дабы определить, вам необходимо поцеловать меня либо Сашу. Либо обоих.
Словами это не обрисовать. Я играюсь сашиного дядю, а по сценарию, целую его двойника. Другими словами, двойник – не мой родственник, это легко недалекий крестьянин, что разбирается лишь в козах.
Так что никаких моральных неприятностей у меня не появилось.
Кадр из фильма
У вас сохранилась какая-то сообщение с Индией?
По большому счету нет. Исходя из этого я и игрался Ганди. Иронично, не правда ли? Пригодился полностью западный, выученный в хорошей манере актер, дабы сыграть великого индийского духовного фаворита.
Мой божий дар – эмпатия, я могу внедриться в души самых различных людей с самыми различными эмоциями. К счастью, в моей жизни мне было нужно применять данный дар во всей его полноте, я изображал персонажей самого различного морального вида. Это моя работа.
Как вы умудряетесь оставаться в таковой хорошей форме и наряду с этим так много трудиться?
Я собственную работу. Если бы я был живописцем, я бы ежедневно трудился в мастерской.
Как вы вычисляете, убивают ли гаджеты, множество небольших экранов, культуру классического группового просмотра кино?
Все так скоро изменяется… Я не пологаю, что культура восприятия кино в кинотеатре совсем пропадет. В то время, когда я наблюдал «Диктатора» в полном зрительном зале, серьёзным был вот данный хохот совместно, совместное переживание было значительно посильнее одиночного. Несложный поход в кино – это ответственное социальное упражнение.
Эмпатия при таких условиях трудится посильнее. А гаджеты все-таки разделяют людей. Посредством интернета возможно трудиться из дома.
А вот не хорошо это либо прекрасно?… Я лично не могу трудиться дома, мне необходимо быть в огромной киностудии с сотнями вторых людей. Меня это тонизирует и усиливает, насыщает мою любознательность, дает мне место на Земле. Так что я считаю себя счастливчиком.
