Роберт земекис: «больше, чем у диккенса, драмы не найти»
Для человека, которого не желали принимать на отделение кинематографии Калифорнийского университета из-за нехороших отметок, Роберт Земекис сделал весьма кроме того хорошую карьеру. Кроме того что он убедил приемную рабочую группу все-таки дать ему возможность за лето подтянуть недостающие баллы, так он еще в итоге окончил вуз, чем могут похвастаться далеко не все, кроме того весьма любимые зрителями актёры и режиссёры.
В самом начале собственной карьеры Земекис сделал весьма верный движение, познакомившись со Спилбергом, что был так впечатлен настойчивостью и энергией молодого человека, что принял его под собственный крыло, поддерживал проекты собственного протеже и продолжает это делать до сих пор. Совместно они начали пробивать дорогу новым разработкам, убеждая, что за цифровой съемкой будущее кино.
Многие факты сценариста и биографии режиссёра вам прекрасно известны, исходя из этого мы не будем тут на них останавливаться детально. Фильмы Земекиса говорят сами за себя, и вы все их замечательно понимаете. За всю его карьеру у постановщика было в неспециализированной сложности более семидесяти номинаций на различные призы за его картины.
Из них тридцать две — на «Оскар», причем в двенадцати категориях эти ленты победили золотую статуэтку Американской киноакадемии.
Среди журналистов бытует вывод, что Роберт Земекис весьма нехотя дает интервью, так как говорит он существенно хуже, чем пишет либо снимает. Мы имели возможность убедиться в том, что это не совсем соответствует действительности, встретившись с режиссером два раза (в первоначальный раз на джанкете к «Рождественской истории»). Роберт с радостью говорит с прессой, единственная неприятность для нас содержится в том, что он весьма лаконичен в ответах.
По всей возможности, это легко привычка не тратить напрасно время на пустую болтовню. Земекис — очевидно человек дела.
На экраны в Штатах и России вышла новая картина известного режиссера «Экипаж», где перед отечественными глазами разворачивается драма человека, утратившего ориентиры в жизни. Мы знаем уже, что Земекис обожает истории, в центре которых храбрец, изменяющийся практически на глазах у зрителей.
Мы рады дать вам возможность прочесть отечественную беседу с Робертом Земекисом, которая проходила в Лос-Анджелесе в рамках пресс-мероприятий, посвященных его фильму. Разговор у нас был с глазу на глаз, за чашкой кофе в приятной и спокойной обстановке комфортного Four Seasons, что в Беверли-Хиллз.
— Я только что выяснила, что ваши корни находятся в Литве. По чьей линии — мамы либо отца?
— Да, мой папа из Литвы, а мама — итальянка. Такая комбинация может встретиться лишь в Чикаго. Ты знаешь, я ни при каких обстоятельствах не был в Литве, но собираюсь поехать в следующем году.
Предвкушаю эту поездку. Я большое количество слышал увлекательного об этом месте. По-моему, в том месте кроме того какой-то американский сериал снимали, не помню заглавия.
Ты в том месте бывала?
«Любой храбрец обязан пройти определенный путь от точки А до точки Б»
— Приходилось. Прекрасная страна, вам понравится. Возможно, кроме того захочется самому в том месте что-нибудь снимать.
— Хотелось бы сохранять надежду на приятные впечатления. Кстати, как тебе понравился фильм, ты так как день назад его взглянула?
— Да, на пресс-показе. Фильм интересный, вне всяких сомнений. Мне бы вот хотелось задать вопрос вас, как вы выбираете проект для себя, какие конкретно у вас критерии отбора?
— Как-то сложно так с ходу выяснить критерии отбора. (Смеется.) Я ни при каких обстоятельствах не составлял для себя перечень. Во-первых, сценарий должен быть увлекательным, он обязан удерживать мое внимание. Во-вторых, если ты не забываешь мои фильмы, то, возможно, увидела, что в каждом из них в центре находится храбрец, чье развитие через его историю мне именно и весьма интересно. Любой храбрец обязан пройти определенный путь от точки А до точки Б, осознаёшь?
Должна быть собственного рода драматическая арка — с конфликтом, кризисом и, как итог, переменами в характере храбреца. Сущность как раз в этом перемещении, в развитии храбреца. Я не воображаю, как в противном случае снимать фильм. Как раз развитие моего храбреца подсказывает мне нужные ответы для создания картины в целом.
Все в моих фильмах подчинено этому.
— Примечательно, что вы за всю собственную карьеру охватили фактически все жанры. Остался ли какой-то, в котором вам хотелось бы попытаться собственные силы?
— Возможно, мюзикл. У меня нет мюзикла. Для того чтобы, где бы были песни и танцы. (Смеется.) «Полярный экспресс» возможно было бы частично отнести к категории легкого жанра, но с сверхсложной историей.
— По-моему, «Полярный экспресс», «Беовульф» и «Рождественская история» объединены техникой выполнения и находятся как бы в собственной нише, не смотря на то, что по жанру, возможно, их в полной мере возможно отнести к драме.
— Да, уж куда больше, чем у Диккенса, драмы не отыскать, возможно. (Смеется.) Я согласен с тобой, фильмы эти и для меня находятся на совсем особом месте. Кроме увлекательных и сверхсложных историй, в них было сделано большое количество занимательных открытий. Я с наслаждением тогда окунулся в данный мир новых разработок.
Мне было весьма интересно, как все это может сработать с точки зрения повествования, раскроется ли прекрасно узнаваемая история с второй стороны, что эти разработки додают и что отнимают. Это был только увлекательный процесс для меня. Но мне все же хотелось возвратиться к игровому кино.
— Как сценарий «Экипажа» попал в ваши руки? Вы искали что-то подобное, либо это было счастливой случайностью?
— У меня нет какого-либо замысла, по которому я живу и тружусь. Я неизменно в поиске материала, постоянно хочу сделать занимательный фильм, просматриваю множество сценариев, каковые попадают ко мне из самых различных источников. Время от времени у меня появляется какая-то мысль, и я ее разрабатываю. Время от времени у кого-то другого появляется мысль, и я ей увлекаюсь и помогаю в ее осуществлении как продюсер. Не редкость так, что тебе в руки попадает совсем прекрасный сценарий, а это большая редкость, и ты берешься за него.
Все это происходит естественным методом отбора.
— Джон Гэйтинс написал сценарий к «Живой стали» — фильму, что вы продюсировали, правильно?
— Да, я прекрасно знаю Джона. «Живая сталь» была в стадии постпродакшна, в то время, когда сценарий «Экипажа» попал мне в руки. Джон писал его, действительно, много лет назад, но как-то не смог пристроить. Я считаю, что мне весьма повезло его взять.
— Сообщите, а чем, фактически говоря, вас так зацепил данный сценарий, что вы решили снять по нему фильм?
— Хороший сценарий — большая редкость. То, что он хороший, определяется тем, что ты начинаешь ощущать беспокойство наравне с нетерпением и интересом. Что же дальше, чем это все закончится, к чему приведет?
В случае если я не могу угадать финиш на десятой странице сценария, значит, история меня захватила.
— Из-за чего тогда сценарий довольно часто переписывается в работе, если он потрясающий, как вы рассказываете?
— О, это неизбежно. Я говорю о том, что сценарий отличен по сути собственной, что в нем кроется хороший фильм, но в том месте смогут быть сцены, каковые не необходимы либо не соответствуют чему-то, быть может, мы в противном случае себе воображаем какой-то момент, либо на протяжении съемки появилась какая-то мысль. По-различному не редкость.
Различные обстоятельства для дописывания либо переписывания. Фильм делает не один человек, это творческий процесс группы людей, объединенных одной идеей. Актеры вносят собственную лепту, живописцы по костюмам, живописцы-постановщики — также. Поиски натуры смогут внести трансформации в сценарий. Все, что на странице, — это довольно часто воображение автора, а в то время, когда все делается действительностью, то появляется необходимость адаптации к ней. Сценарий как чертеж для архитектора.
Мы строим фильм на его базе, дополняя подробностями. Переработки смогут длиться кроме того до того момента, в то время, когда мы записываем музыку, добавляем шумы и так потом. В то время, когда я говорю «Это прекрасный сценарий», я имею в виду, что в нем имеется захватывающая история, в нем имеется увлекательные храбрецы.
— А финал? Довольно часто ли появляется необходимость в трансформации финала?
— Нечасто, но бывает и в этом необходимость.
— Вы поменяли финал в этом фильме?
— Не то дабы поменял. Мы сделали его боле кинематографичным, если ты осознаёшь, о чем я говорю. Сущность финала была та же, что и в фильме, но нам необходимо было его отполировать, сделать бросче визуально.
«Я пилот, так что очень многое мне было известно и ясно»
— Вы когда-нибудь слышали истории о том, дабы пилот садился за штурвал самолета в нетрезвом состоянии?
— Я ни при каких обстоятельствах намерено этим не интересовался. Лишь в прошлом году мне попалась на глаза статистика FAA (Federal Aviation Administration). В том месте каждый год выполняют диагностику пилотов на приём спиртного, выбранных по принципу случайности полетов. В прошлом году так было распознано 12 пилотов, готовых поднять самолет в нетрезвом состоянии. Это не такая уж пугающая цифра, учитывая количество самолетов, летающих лишь на внутренних рейсах Соединенных Штатов.
Я знаком с пилотами, знаю множество историй. Особенно тяжело приходится молодым, так как на них ложится больше работы. Они получают не такие уж солидные деньги, довольно часто условия судьбы у них легко страшны. Действительно, те, кто летает на громадные расстояния, другими словами пилоты интернациональных рейсов, находятся в пара лучших условиях по сравнению с пилотами внутренних рейсов.
Но я знаю, как это самоотверженные люди, отдающие себя данной профессии.
— Вы так как пилот, как я знаю.
— Да, я пилот, так что очень многое мне было известно и ясно, вся техническая сторона истории. Ты знаешь, в то время, когда ты сам пилот, делается ясно, как полеты все-таки надёжны. Если ты опасаешься летать, тебе направляться забрать пара уроков пилотажа, и ты осознаешь, что самолет — это одно из самых прекрасно продуманных изобретений человека.
Само собой разумеется, случаются трагедии, все нереально предусмотреть. Но необходимо понимать, что индустрия самолетостроения не стоит на месте, люди в том месте трудятся только без шуток, дабы достигнуть максимального уровня безопасности полетов. Все, кто обслуживает самолеты перед вылетом, относятся к собственному делу весьма и весьма без шуток.
— Из-за чего вы захотели стать пилотом?
— Я решил взять лицензию пилота не вследствие того что опасался летать. (Смеется.) Легко мне постоянно хочется определить что-то, о чем я ничего не знаю. Мне была неприятна идея, что я не знаю устройства автомобили, на которой мне приходится летать. Сперва я решил пара уроков, дабы удовлетворить собственный любопытство, позже я увлекся и уже не имел возможность остановиться. (Смеется.)
— Вы имели возможность бы пригласить на ключевую роль актеров с опытом пилотирования. Харрисона Форда либо Джона Траволту, к примеру.
— Имел возможность бы, и я уверен, что они были бы заинтересованы в данной роли, но я выбрал Дензела и не жалею об этом.
— Вы так как в первый раз трудитесь вместе с Дензелом Вашингтоном, правильно? Чем был обусловлен ваш выбор?
— Да, это отечественная первая совместная работа, правильно. В то время, когда я просматривал сценарий, мне заявили, что Дензел Вашингтон знает об этом сценарии и весьма заинтересован в участии. Для меня это было громадной успехом. Я позвонил ему, и он заявил, что сценарий ему весьма понравился.
Я заявил, что и мне сценарий нравится, и мы сделали вывод, что имеется суть постараться что-то из этого сделать. Так вот все легко. Я знал, что Дензел неизменно весьма без шуток подходит к работе. Его внимание к подробностям поражает многих, кто с ним трудился. Я был наслышан об этом. Как ты осознаёшь, мы живем в весьма мелком мире индустрии кино. (Смеется.) К тому же я видел фактически все его фильмы. Он один из лучших актеров. Я бы кроме того сообщил, актер высшего пилотажа. (Смеется.) Великий актер.
Я так тебе сообщу: мастер для того чтобы уровня тем и поразителен, что может сыграть любую роль. Его нереально втиснуть в рамки какого-либо типажа. Ты взглянуть на его работы! У него так как нет повторов. Он игрался самых различных людей, причем неизменно великолепно. Исходя из этого и приглашать его на роль — это полностью безопасно.
Ты знаешь, что он выполнит собственную работу безупречно и привнесет в темперамент храбреца кроме того больше, чем ты предполагаешь.
— У вас были какие-то особые требования к подготовке Дензела?
— Нет, не было. Дензел, действительно, счел нужным пройти подготовку на авиасимуляторе для пилотов, дабы иметь представление о том, с чем имеют дело специалисты, а в целом я всецело доверял его опыту и профессиональной этике. Мы большое количество времени провели в дискуссии личности отечественного храбреца, его характера, привычек, мотивов его поведения, создали кроме того историю его жизни до начала отечественной истории, дабы воображать себе мотивацию поступков.
У Дензела выработался за годы работы собственный метод подхода к ролям, исходя из этого мне было легко доверять его чутью.
— Как вы по большому счету трудитесь с актерами? Вы всем доверяете, как Дензелу, либо все-таки нужны репетиции перед съемкой?
— Я делаю то, что актеры желают. Кое-какие актеры просят прорепетировать какие-то диалоги, повторить их перед съемкой, удостовериться, что они осознали все правильно. Вторым же это не необходимо.
В большинстве случаев же мы с актерами все подробности и нюансы так детально, как это вероятно и нужно. Мы не репетируем, как это делается в театре, но время от времени прогоняем особенно тяжёлую сцену либо пара сцен на площадке перед съёмкой , дабы дать представление, где и кто обязан пребывать и в какой момент, в особенности в случае если нет потребности в больших замыслах и сцена будет снята полностью.
— Не редкость ли так, что актер высказывает сомнение в том, что его храбрец может сказать какую-то фразу либо сделать что-то, что написано в сценарии, что, по его точке зрения, не соответствует характеру храбреца?
— О, неизменно. У актеров неизменно имеется вопросы, это совсем обычное явление, и я это приветствую и поощряю. Из собственного опыта я знаю, что в случае если у актера имеется вопрос, то у меня должен быть ответ. В случае если у меня нет ответа, значит, что-то неладно в сценарии.
Исходя из этого актер, я считаю, обязан задавать вопросы. Это оказывает помощь нам отыскать какие-то упущения в сценарии, куда мы и возвращаемся, чтобы выяснить, почему появился вопрос. И так случается, что как раз в сценарии мы находим неточность.
Это еще одна обстоятельство к уже перечисленным мною раньше о переписывании сценария и постоянном дописывании во время работы над фильмом.
— Ходили слухи, что вы станете снимать вторую «Живую сталь».
— Да, проект стоит в замыслах моей производственной компании, но нам пока не дали зеленый свет, дабы затевать данный фильм. Но нам заявили, что его будут делать, лишь не известно до тех пор пока, в то время, когда как раз.
— А «Желтая подлодка» так же, как и прежде в замыслах?
— Нет, уже нет. Я не желаю делать ремейк. (Смеется.)
— Как продолжительно вы планируете отдыхать перед тем, как начать новый проект?
— В случае если это возможно будет назвать отдыхом. (Смеется.) В большинстве случаев проходит два года между моими фильмами. Надеюсь, что данный промежуток не изменится. Я так как не лишь сам снимаю фильмы, но у меня компания, которая требует внимания, у меня фильмы, где я продюсер.
Работы довольно много. Но, само собой разумеется, ты можешь назвать эти занятия отдыхом, в случае если имеется в виду паузу от полной фокусировки над какой-то картиной, которую я снимаю как режиссер.
— Я слышала, что вы желали бы сделать фильм о кукловодах и куклах. Попалось ли вам что-то занимательное на эту тему?
— К сожалению, пока нет. А у тебя имеется что-то на примете?
На этом вопросе официальное время интервью закончилось, но я успела заинтересовать режиссера книгой Дины Рубиной «Синдром Петрушки». Режиссер дал согласие подождать, пока ее переведут на британский. На том и простились до следующей встречи.
Создатель Наталья Хиггинсон
