Сергей маковецкий: «я научился просить прощение»
В Санкт-Петербурге завершился кинофестиваль «Виват кино России!». Не смотря на то, что победителей главной программы уже два года выбирает опытное жюри, конкурс телевизионных работ «Народный рейтинг» так же, как и прежде в руках зрителей. В этом случае полным чемпионом стал сериал по роману Василия Гроссмана «судьба и Жизнь» в постановке Сергея Урсуляка.
А лучшим актером был признан Сергей Маковецкий, блистательно сыгравший ключевую роль.
– Сергей Васильевич, вы так как и раньше принимали участие в фестивале «Виват кино России!»?
Сергей Маковецкий: Не просто участвовал, а кроме того совершал парашютные прыжки. Это было в далеком прошлом, на одном из первых фестивалей, в то время, когда гостям решили продемонстрировать Санкт-Петербург с высоты птичьего полета. В какой-то момент задали вопрос: «Не желает ли кто прыгнуть с парашютом?» Я с удовольствием дал согласие.
– Почувствовали себя птицей?
Сергей Маковецкий: Птицей нет: понимаете, в тандеме с инструктором ощущаешь себя мешком с балластом, что возможно в любую секунду отстегнуть. Но, как ни необычно, страшно не было. И на другой сутки я совсем в противном случае начал смотреть на небо: «Я в том месте побывал!»
– Тяжело не подметить, что все гости фестиваля с каждым годом говорят о его особенной, домашней атмосфере.
Сергей Маковецкий: Вправду так. В то время, когда едешь на «Виват», знаешь, что тебя замечательно примут, порадуют увлекательной программой и не нужно будет одиноко слоняться между показами фильмов. И позже, меня постоянно подкупало в этом фестивале то, что на протяжении его проведения за киноленты голосуют зрители.
– Сейчас у «Вивата» имеется опытное жюри. А по итогам зрительского голосования присуждают «Приз зрительских симпатий».
Сергей Маковецкий: На мой взор, это основной выбор. Вы понимаете, я по большому счету весьма обожаю фестивали и постоянно приезжаю, в то время, когда приглашают. А вдруг в конкурсе участвует твоя картина, это додаёт драйва.
Кадр из сериала судьба и Жизнь
– В то время, когда сжимаешь в руках приз, хочется всех благодарить?
Сергей Маковецкий: Само собой разумеется. Мне думается необычным, в то время, когда актер либо режиссер говорит, что подобное внимание к его работе не имеет значение, он делает картину для себя. Ну тогда и наблюдай ее у себя на кухне. Награды, награды Это замечательно, но к ним нужно относиться нормально. Не смотря на то, что я осознаю, что фанфары – самое сложное в отечественной профессии. Так как любой актер считает, что он лучший.
Это и в самом деле не легко, в то время, когда на вручении какой-нибудь награды вместо твоей именуют фамилию другого актера. Суметь честно порадоваться за успех сотрудника и одновременно с этим чрезмерно не реагировать на похвалу в личный адрес… Мы должны смиренно принимать то, что в отечественном деле большое количество субъективного. В актерском труде все зависит от нюансов, и восприятие зрителей не просчитать. А уж как все субъективно, в то время, когда дело касается фестивальных конкурсов!
Мы же не бегуны на стометровку: я первым пересек финишную линии и будьте любезны дать мне олимпийскую медаль. На отечественных фестивалях нет «финишной черты», а имеется жюри, которое складывается из конкретных людей со пристрастиями и своими привязанностями. Вот в конкурсе участвует моя картина и картина, в которой снялся ваш приятель.
Сообщите, прошу вас, Лена, за кого вы станете голосовать? Лишь честно.
– В случае если голосование тайное, то за то, что понравится. Не смотря на то, что
Сергей Маковецкий: В том-то и дело, что, глядя на фамилии, каковые вам ничего не могут сказать, вы, вероятнее, проголосуете за приятеля. Вот и все. Я был в один раз участником жюри и с того времени зарекся делать выводы работы сотрудников – столько появилось обид: «Ну как ты имел возможность! Ты же приятель мой хороший!» И так как бессмысленно растолковывать, что не я один решаю – в жюри еще 12 человек
– Быть может, дело в зависти?
Сергей Маковецкий: Вы понимаете, я уверен, что зависть изначально не характерна гениальным людям.
– злодейство и Гений несовместимы?
Сергей Маковецкий: Да. Мне думается, по-настоящему гениальный человек может огорчаться, может иронизировать. А также желчно иронизировать, как Фаина Георгиевна Раневская, которая сказала: «Моя будущее – это жалобная книга!» Вы думаете, она кому-нибудь питала зависть к?
– Разве что Чеховой и-Ольге, которой повезло быть рядом с Чеховым.
Сергей Маковецкий: Возможно, но это уже что-то женское, а мы с вами говорим о творчестве…
– Сергей Васильевич, и все же согласитесь, вам так как также не редкость жалко, что вашу работу не отметили.
Сергей Маковецкий: Я обучился держать удар и на другой сутки фактически забываю, что эту заслуженную, на мой взор, приз мне не дали. Я по большому счету владею радостной изюминкой не помнить обид. А основное, и сам обучился просить прощение.
– А вот это вправду весьма не легко.
Сергей Маковецкий: Да, весьма не забываю, у меня в юные годы была такая черта – я всегда бурчал. «Сережечка, – говорит мне воспитательница детского сада, – отправься отнеси это ведерко». Сережа берет это ведерко к тому же захватывает то, что не просили. Иду и бурчу: «Ну из-за чего Сережа обязан все носить, больше никого нет?
Все Сережа да Сережа…» А позже воспитательница говорит: «Ну вот видишь, ты молодец, все сделал прекрасно. Но чего же ты все бурчишь? Тебя так как кроме того благодарить неохота!» Отыскав в памяти об этом спустя десятилетия, поразмыслил: «Быть может, я подсознательно и не желал, дабы меня благодарили за сделанное?»
– Из-за чего?
Сергей Маковецкий: Не знаю Возможно, вследствие того что уже тогда ощущал: все хорошее нужно делать негромко, не ожидая признательности
– Сергей Васильевич, осознаю, очевидный вопрос, но какая роль особенно вами любима?
Сергей Маковецкий:Не могу вам назвать какую-то одну работу. Мне Душка и дорог, и Швабрин из «Русского бунта», и Иоганн из фильма «Про людей и уродов», и заседатель из «12», и Фимочка из «Ликвидации», и Беркутов из «Магазина № 1», и Штрум из «судьбы и Жизни». Ну как я могу выделить кого-то одного?
Я их всех обожаю.
– Но понимаете, время от времени матери обожают самого тяжёлого ребенка
Сергей Маковецкий: В этом смысле для меня весьма значим фильм «Священик». Я страшился браться за эту роль – от незнания. Тут нужно было быть весьма правильным: как носить облачение, как верно держать кадило.
Что смеешь сказать, а что – нет. Я осознавал: ход вправо либо влево – и выйдет карикатура. Либо такая патока, что никто не поверит К счастью, все оказалось.
По крайней мере, привычные батюшки говорят, что я правильно передал сущность священнослужения.
Сергей Маковецчкий в фильме Священик
– А в то время, когда трудились над ролью директора магазина № 1, что для вас было самым главным? Я не просто так ее выделила, поскольку за роль Беркутова вы стали лауреатами премии на одном из трех самых респектабельных киносмотров Америки – фестивале WorldFest. Поздравляю!
Сергей Маковецкий: И это верная приз. Не вследствие того что я ее заслужил, не смотря на то, что, непременно, и это также (радуется). «Магазин № 1» вправду превосходный фильм. Тут главенствовал один принцип: не навреди! По причине того, что живы еще родные, приятели этого человека.
И наиболее ценным подарком стал звонок его вдовы, которая сообщила мне: «Благодарю вас громадное». В то время, когда играешься настоящего человека, крайне важно не переступить линии, реализовывая собственные фантазии о нем. Само собой разумеется, вероятен художественный вымысел, большая часть документов о настоящем деле Соколова до сих пор под грифом «Секретно».
К примеру, сцена расстрела – одна из предположений его смерти.
– Еще одна броская роль, сыгранная вами, – Виктор Штрум в фильме «судьба и Жизнь».
– Я весьма благодарен организаторам фестиваля «Виват кино России!» и зрителям, что они так высоко оценили потрясающую картину Сергея Урсуляка. И за то, что наградили и Лику Нифонтову, и вашего покорного слугу. Благодарю.
Хочу всем читателям веры, надежды, любви и, само собой разумеется, мудрости. Ваш Сергей Маковецкий
Разговаривала Елена Боброва
(По данным Панорамы ТВ)
