Темные воды, темные воды, темные воды
Он пугает, а мне неприятно – возможно перефразировать упрек, обращенный к ветхому русскому писателю, относительно нового японского режиссера. «Чёрные воды» Хидео Накаты – лишь беззащитная, не смотря на то, что и беспардонная, эксплуатация популярности его предшествующего «Звонка». До тех пор пока наблюдаешь, еще туда-сюда, но неприятно позже, в то время, когда осознаёшь, что тебя практически пальцем делают.
Снова на экране дитя и мать плюс призрак чужого дитяти. Но в случае если в «Звонке» нужно было доискиваться, кто, чего и откуда, что в нем и завлекало, «Чёрные воды» пользуют легко несколько назойливых образов, долженствующих нагнать как возможно больше страха. Это красная детская протечка и сумочка на потолке. Сумочка будет оказаться и оказаться, куда ее ни девай, протечка будет возрастать и возрастать, как ее ни замазывай.
Под конец уже думаешь, хоть бы их всех на фиг затопило, как это часто бывает с нами, в то время, когда этажом выше живут выпивающие соседи. Заодно вспоминаешь детсадовскую присказку «дураки красное обожают». Про детсад по большому счету весьма уместно.
Кадр из фильма
Дело в том, что дитя и мать переехали на новую квартиру по обстоятельству развода. Папа отсуживает ребенка, мать безотлагательно ищет работу, ребенок в детском саду. В полной мере жизненная обстановка.
Но ребенок женского пола по имени Икико обнаружилкрыше дома сумочку с написанным на ней именем Мицуко, а мать заметила связь между сумочкой и протекающим потолком. На двери этажом выше также было написано «Мицуко», а рядом с детсадом висело объявление, что ребенок женского пола с этим же самым именем провалился сквозь землю несколько лет назад. Мицуко тогда попала в подобную обстановку: ее родители развелись.
И вот необходимый ребенок Икико также начинает хронически исчезать, а ненужный Мицуко, напротив, иногда появляется. Мать впадает в истерику, отцу лишь это и нужно, ребенка не так долго осталось ждать отсудят, а злобный призрак льет на голову несчастным потоки нечистой воды. Внезапно появляется красавец-юрист и помой-му верит матери, и оказывает помощь ей доказать собственную правоту, и все, думается, о’кей. Не тут-то было. Куда же тогда девать, блин, столько воды и сумочек?
Все кончается не хорошо.
Кадр из фильма
Нарастающая назойливость как прием, кстати, приемлема, но вся мистика в этом случае выглядит весьма дешево по одной несложной причине. Нет мотива, чего призрак привязался как раз к этим людям. Дело в том, что, в то время, когда Мицуко провалилась сквозь землю, ее личные родители еще год не съезжали с квартиры. Ожидали, внезапно она возвратится, позже лишь переехали.
Так что ж она не возвратилась к собственным предкам – хоть призраком, хоть живьем? Что она им не мстила, не топила родную мамашу, по всей видимости, заслужившую это собственной занятостью и невнимательностью? Что она ждала какую-то истеричку, к чему ей мачеха-то? Чтобы доказать нам, зрителям, что дети – это святое, собственные они либо чужие?
Мы этого не знаем? Либо что детский сад – нехорошей сад, и в том месте в случае если цветы растут, то только на могилу собственных своих родителей? Это также нам невдомек?
Либо что, наконец, детство как таковое – вовсе не золотая пора, а ужасная и одинокая? Само собой разумеется, мы сами ни при каких обстоятельствах не были детьми.
Кадр из фильма
От полной искусственности нарастающего пафоса теряется доверие ко всем «саспенсам» и эффектам. Ну, скрывается все время камера за спиной персонажа, словно бы тайный свидетель, ну, мелькают все время в глубине кадра то полуразложившаяся ладошка, то спутанные волосики, то ножки до колен. Ясное дело, страшно, в то время, когда кто-то имеется, а его не должно быть.
Но без мотива через чур прекрасно видно, как все это делается и как оно в действительности убого. Целый «саспенс» притянут за уши, дабы очередная мама имела возможность в очередной раз пожертвовать собой – без мистики, по Накате, это уже не проходит. А из-за чего, фактически?
Кадр из фильма
В «Чёрных водах» имеется материал, из которого имел возможность бы выйти в полной мере приличный фильм. Это очень повседневность и колоритные характеры сегодняшнего Токио. Муж-негромкая подлость, ветхий консьерж-пофигист, управдом-проходимец, директор детсада-ханжа, воспитательница-лицемерка. Жирненькая такая.
Многоквартирный дом также впечатляет контрастом уюта в квартире при полном неуюте сходу за входной дверью. Наконец, Хитоми Куроки нормально сыграла мать – что-то в ней кроме того имеется от Тереховой из «Зеркала», лишь переосмысленное и свежее. Как и Терехова, она – корректор в издательстве и не знает, как выжить по окончании развода. Действительно, мужа не обожает, но все равно жить сама не приучена.
Меньше, имела возможность бы выйти обычная драма о нервности каждой сегодняшней 60 секунд, только нарастающей от всех плодов просвещения – от лифтов и мобильников, судов и детсадов, от канализации и водопровода. Нервы на пределе, все победы – пирровы, все поражения уже неразличимы. Так оно имеется, оказывается, в Токио. Вышла, но, чистая профанация как мистики, так и драмы. Весьма вторично и весьма нечестно.
Лучше еще раз сходить на «Звонок» Вербински.
