Терминал
Нью-Йоркский аэропорт имени Джона Кеннеди. Тысячи людей со всех стран проходят через него каждый день, и за каждым нужен глаз да глаз. Кого лишь не принесёт нелёгкая в Америку, и любой норовит в том месте остаться.
Аэропорт – сито, через которое отсеивается ненужная “звёздно-полосатой” шелуха, сепаратор, отделяющий зёрна от плевел.
Управляет всем этим хозяйством лысоватый, долговязый Фрэнк Диксон (Стэнли Туччи). Он – не основной, он – всего лишь “зам”, человек, засидевшийся на вторых ролях, излишне прямолинейный и педантичный исполнитель, пасующий перед трудностями и не талантливый забрать в собственные руки инициативу. направляться букве закона – его девиз, то, что выходит “за” – не о нём…
В то время, когда Виктор Наворски (Том Хэнкс) улетал из собственной родной Крокозии (вымышленной славянской восточно-европейской страны) в Нью-Йорк, он и представить не имел возможности, что ожидает его по другую сторону Атлантики. И мало удивился, что таможенный контроль Нью-Йоркского аэропорта наложил запрет на въезд в страну туриста Наворски и препроводил силами охраны правопорядка в кабинет Фрэнка Диксона.
Тот, не раздумывая, довёл до Виктора сухие сводки ведомственных инструкций и правил, под каковые попадает нестандартная обстановка, сложившаяся около гостя из страны, провалившейся сквозь землю за время перелёта с политической карты мира.
Да, представьте себе, в Крокозии за считанные часы, что продолжается рейс до Нью-Йорка, случился армейский переворот. Прошлое государство прекратило существовать, лишив защиты и своих граждан поддержки, а новое ещё не сформировалось и не было признанно мировым сообществом. Следовательно, въезд в Штаты для граждан бывшей Крокозии закрыт, а высылка назад исключена по обстоятельству паспортов и аннулирования виз.
Виктор выслушал эту тираду и не осознал из неё ни слова. Его британский …, да, фактически, и нет у Наворски никакого британского. В общем, отпустили человека без племени и рода, без языка и будущего в интернациональную часть аэропорта, снабдив пейджером на случай трансформации политической обстановки и полудюжиной талонов на бесплатное питание.
Будь Фрэнк пошустрей, враз бы разлулил это дело, но прижатый опустившейся на его плечи серьезностью, разрешил войти на самотёк, вынудив выпутываться собственного подопечного самостоятельно. Как вышел из положения Виктор Наворски, нам и предстояло заметить в оставшиеся два часа экранного времени.
Фильм снимал Стивен Спилберг, и к качеству картины нечего предъявить. Ни одного похожего ракурса, не обращая внимания на то, что 99% съёмок проходило в одного, пускай кроме того и огромного строения. Динамики также хватает, что страно в силу тех же обстоятельств. Само собой разумеется, это совсем не та динамика, что была в “Особенном мнении” либо в “Поймай меня, в случае если сможешь”.
Сходство лишь в том, что наблюдать нескучно. В отдельные моменты лента кроме того увлекала, заставляя вытягивать шею в небо. Действительно, случалось это не верно довольно часто, как хотелось бы.
На сайте IMDB жанр картины декларируется как мелодрама, комедия и драма. Согласиться, хохота тут мало, а вдруг где и видится, то вызывает скорее удивление, чем что-либо второе. При просмотре появляется чувство, что Спилберг взялся не за собственное дело, позарившись на славу Норы Эфрон и Гарри Маршалла.
Быть может, у него бы оказалось, дай он сценарий в умелые руки. Тут же вышло что-то невообразимо контрастное, сочетающее обычное развитие событий с ужасными нелепостями и откровенной дурью.
Те, кто совершил хотя бы дни на вокзале в безвылазном ожидании поезда либо самолёта, просто не осознают, как юноше удалось продержаться в том месте пара месяцев без гроша в кармане и не свихнуться. Кроме того с учётом того, что это Америка.
Сама по себе история абсурдна, не смотря на то, что при некоем снисхождении её ещё возможно допустить. В же неё имеется легко возмутительные моменты.
Во-первых, английский язык храбреца. Как говорится, ни бе, ни ме, раз не осознаёт элементарных фраз уровня первого года учёбы в начальной школе. Но, чуть выйдя из кабинета Фрэнка Диксона, Виктор Наворски показал легко фантастические свойства в обучении и общении.
Причём знания материализовались практически из воздуха, на ровном месте, без каких-либо предпосылок.
Во-вторых, полная свобода действий, впредь до трансформации интерьера по собственному усмотрению и уничтожения частной собственности. Необычно и страно. И в случае если могущество низов (вседозволенность персонала ) аэропорта ещё возможно снести и как-то растолковать, то две сюжетные вставки не вписываются ни в какую логику. К примеру, эпизод с русским, уличённом в незаконном провозе 4-х упаковок сильнодействующих пилюль, легко из последовательности вон.
Возможно, я чего-то потерял, либо переводчик облажался, но хоть убей не осознаю, из-за чего лекарства, предназначенные отцу (человеку) не разрещаеться провозить через таможню, но если они – для всевышнего (возможно, как раз в этом слове – какой-то подвох), то возможно?
И вот ещё одна история, поведанная Виктором приятной попутчице Амелии Уоррен (Кэтрин Зета-Джонс). Его папа, фанат джаза, когда-то послал всем 35-ти участникам известного Нью-Йоркского джаз-бенда открытки для автографа. И лишь спустя 14 лет от участников группы стали приходить ответы… Либо над этим нужно смеяться?
В полной мере допускаю, что существовал металлический занавес, и однако – то, что я услышал – ни в какие конкретно ворота. Остаётся лишь развести руками. Аналогичной чепухи в “Терминале” не так много, но и других натяжек хватает.
Во всей данной нелепости убедительней вторых выглядит Том Хэнкс. Как неизменно – никаких ужимок, играется чётко и с уверенностью, как нужно режиссёру. Хорош Стэнли Туччи в роли оппонента главного храбреца.
Остальные (включая Кэтрин Зету-Джонс) – приторные карикатурки под стать персонажам “Дневников принцессы” либо “Красотки”.
Что касается неспециализированной оценки, то она низка. Не характерный Спилбергу фильм не добавил автору славы. Опыт не удался.
Это скорее неудачный закос под Маршалла и Эфрон, чем личная уникальная находка. Однако, я не планирую отговаривать вас от просмотра “Терминала”. Хотя бы чтобы имели представление, к чему приводит отказ от привычек.
