Во время съемок немцев арестовали, и пришлось разбираться с полицией
19 ноября на российские экраны выходит Пингвин отечественного времени — пожалуй, самая необыкновенная кинолента из тех, что были сняты у нас за последние годы. Умопомрачительные красоты Русского Севера, самодельная Антарктида с пингвинами, объемные персонажи, ищущие любовь, правду либо легко деньги — как это все сочетается, возможно будет оценить совсем не так долго осталось ждать в кинотеатрах.
В канун премьеры мы пообщались с одним из продюсеров фильма Еленой Дюффорт и узнали, из-за чего широко узнаваемый кинематографист Штефан Арндт решил сделать кино в Российской Федерации, и как отличие в менталитете делается обстоятельством неприятностей и обморожений с правоохранительными органами.
Как появилась мысль фильма и из-за чего было решено снимать его в Российской Федерации?
Елена Дюффорт: Мысль снимать фильм в Российской Федерации появилась у Штефана Арндта, продюсера фильмов Беги, Лола, беги, Гуд бай Ленин, Любовь, Облачный атлас, друга и партнёра Алексея Гуськова. Штефан вправду обожает Россию, прекрасно ее знает и весьма быстро интересуется всем, что у нас происходит. Первый разговор случился в Германии, на протяжении съемок отечественного прошлого фильма.
Мы сидели вечером у костра совместно со всей съемочной группой, ситуация была весьма дружеской и горячей, и Штефан внезапно заявил, что желал бы снять следующий фильм в Российской Федерации, в обязательном порядке зимний период, в снегу. В действительности, само собой разумеется, ничего спонтанного в этом предложении не было, у Штефана, как у настоящего умелого продюсера, уже лежал в офисе сценарий, написанный Даниэлем Ноке, потому Штефан успешного момента, дабы предложить нам данный проект.
Однако изначально данный сценарий был написан для Канады, но Штефан, с его любовью к Российской Федерации, решил применять шанс и осуществить собственную мечту. Он просто рассказал нам, что желает сделать историю о том, как юная германская женщина едет на север России на поиски собственного возлюбленного. В качестве референса он назвал нам фильм Фарго братьев Коэнов, и этого хватало, дабы нас заинтересовать.
Андрей Волгин: Танцы насмерть — не клон Голодных игр
После этого мы познакомились с режиссером Штефаном Кромером, для которого предложение снимать в Российской Федерации было сюрпризом, но он отнесся к данной идее с громадным любопытством. Нам в обязательном порядке нужно было выбрать регион с гарантией снежного покрова по крайней мере до апреля. Одновременно с этим не хотелось забираться через чур на большом растоянии, по причине того, что отдаленность места съемок от Москвы влечет за собой громадные неприятности в их организации.
В то время, когда мы приехали на Кольский полуостров, а это два часа лета от Москвы, мы осознали, что сделали верный выбор — немцы были потрясены красотой региона. Мы сходу выяснили последовательность локаций, и сценарий был переписан для России.
Ваша картина вправду перекликается с Фарго: антураж заснеженных просторов, замкнутое пространство, в котором сталкиваются колоритные персонажи, — но это не выглядит умышленным заимствованием. Имеется ли какие-то еще отсылки в фильме, кроме перечисленных выше?
Елена Дюффорт: Штефан Кромер сначала сказал о том, что желает сделать смесь комедии и film noir, но главным референсом был Фарго, никаких вторых (намеренных) отсылок на другие фильмы мы не оставляли. Непременно, что визуальная составляющая фильма игралась для нас особенную роль. Мы желали продемонстрировать одиночество маленькой фигурки девушки на огромных снежных пространствах и контраст мелких замкнутых помещений с просторами снаружи.
Для Штефана это в определенной степени соответствует образу России.
Штефан Кромер, как возможно делать выводы, — не общеизвестный за пределами Германии режиссер, на его счету, по большей части, локальные телевизионные проекты. Из-за чего выбор пал именно на него?
АукцЫон сочинил музыку к фильму про Хармса
Елена Дюффорт: Штефан Кромер и Даниэль Ноке (сценарист) трудятся в тандеме уже много лет, со студенческой скамейки, так что авторство сценария в собственности в равной степени обоим. Наряду с этим Кромер — это человек, что обожает путешествовать, а Даниэль Ноке фактически не покидает Германии и собственного рабочего кабинета. Исходя из этого выбор сценария выяснил выбор кандидатуры режиссера.
Само собой разумеется, главной сложностью на съемках было то, что у Кромера не было опыта работы за рубежом, тем более, в аналогичных непростых погодных условиях. Но нам в этом отношении сильно помог оператор Бенедикт Нейенфельз, один из лучших германских операторов, что именно довольно много ездит по миру. И плюс к этому, само собой разумеется, авторитет Алексея Гуськова, к которому немцы постоянно прислушивались.
Штефан Арндт, кстати,также пара раз приезжал к нам на съемки на Кольский. У Штефана огромное количество интернациональных проектов, его компания X FILME довольно много трудится как с европейцами, так и с американцами, чего стоит один опыт Облачного Атласа. Исходя из этого я пологаю, что у Кромера были достаточно комфортные условия для работы — его закрывали как с германской, так и с русской стороны два весьма сильных продюсера.
Точно на протяжении съемок происходили курьезные инциденты. Я слышал, к примеру, что кого-то из германской части съемочной группы забрали в полицию. Возможно поподробнее об этом?
Елена Дюффорт: Одной из основных трудностей в создании аналогичных, подчеркиваю, настоящих ко-продукций, в то время, когда сотрудничество идет не только на денежном, но прежде всего на творческом уровне, представляется отличие в ментальности, наличие либо отсутствие готовности одной стороны прислушаться к точке зрения второй и осознать ее позицию.
Немцы, а среди них были вправду весьма умелые кинематографисты, приезжают со своим опытом работы в Россию, они уверены, что все знают и все могут. Но видятся с совсем второй ментальностью, с другими традициями и привычками работы. Нужно время, чтобы выяснить, что вторая сторона, даже в том случае, если делает что-то по-второму, все равно может снимать кино.
В какой-то момент нужно обучаться доверять друг другу, присматриваться и, быть может, кроме того перенимать опыт.
Курьезных обстановок было большое количество, по причине того, что многие члены германской группы в первый раз столкнулись с подобными условиями съемок. в один раз германская творческая несколько на протяжении осмотра локации вошла в строение вокзала, не сняв с лица масок-балаклав. Носить маски было нужно, по причине того, что в данный сутки было весьма холодно и ветрено — но заходить, не сняв их, в строение вокзала, было лишним.
Очевидно, немцев арестовали и нам было нужно разбираться с полицией.
Мы давали предупреждение немцев, что нужно защищаться от мороза, первым делом, при поездках на снегоходах, но это не помешало некоторым участникам группы обморозиться и возвратиться на базу с кровоточащими щеками, — по причине того, что они сделали вывод, что прислушиваться к нам необязательно.
Но наиболее сложным в этом отношении был сам режиссер. Штефан Кромер — это человек весьма легкий на подъем и развивающий неимоверную энергию, в особенности в случае если речь заходит о поиске локаций. Наряду с этим он выбирает самые сложные и труднодоступные места для съемок. На практике это выглядит так: внезапно, никого не предотвратив, режиссер срывается с места и куда-то уносится со своим помощником на снегоходе, на машине либо пешком по снегу.
Возвратившись через несколько часов, он говорит, что будет снимать как раз в том месте, которое он выбрал, не обращая внимания ни на невозможность в том направлении проехать, ни на невозможность разместить базу для группы. То же самое было и на протяжении съемок. Не секрет, что на съемки, тем более в таком регионе, как Кольский полуостров, нужно приобретать разрешения.
Разрешения выдаются на определенное время и на определенное место, что для Штефана Кромера не имело полностью никакого значения. Он имел возможность легко съехать с выбранной и очищенной надёжной дороги и начать снимать в совсем втором месте, будь это подъезд к военной базе либо легко непроходимая, заснеженная и обледенелая дорога.
В следствии операторская платформа съехала в кювет, по причине того, что режиссер загнал ее в такое обледенелое место, где возможно лишь ездить на машине, а устоять на ногах сложно. Аккуратному продюсеру приходилось всегда объясняться с военными и полицией. Слава Всевышнему, они относились к нам с громадным пониманием и оказывали всяческую помощь.
Наименование Пингвин отечественного времени, разумеется, было придумано специально для русского проката. На немецком фильм именуется по-второму. Из-за чего наименование решили поменять и из-за чего именно на такое?
Эксклюзив РГ: Джейсон Митчелл поведал о съемках в Голосе улиц
Елена Дюффорт: Рабочим заглавием фильма было Женщина во льдах, но в конечном итоге кроме того германские партнеры были им обиженны, поскольку оно казалось им через чур невыразительным. Мы весьма долго думали над тем, под каким заголовком выпустить фильм в Российской Федерации, и сделали вывод, что главная тема фильма — это все-таки не женщина, уехавшая на север на поиски собственного возлюбленного, а храбрецы отечественного времени, кем и какими бы они ни были.
Так как храбрец отечественного времени — это не только Старыч (храбрец Алексея Гуськова — прим. ред.), но и остальные персонажи фильма, любой из которых воплощает какую-то определенную идею, будь-то любовь к отдельному человеку либо любовь к мастерству либо любовь к деньгам. Непременно, что отсылка к роману Лермонтова понятней для русских, чем для немцев. Исходя из этого отечественные германские партнеры выпустили фильм под рабочим заглавием, а мы решили его поменять.
Кто написал саундтрек к картине?
Елена Дюффорт: Олегу Фомченкову (Гитаркину) в собственности авторство композиции Кровушка, она звучит на протяжении последних титров. Штефан Кромер услышал ее где-то в Германии, но ответ применять ее было принято совместно с германскими партнерами по окончании долгих дискуссий. Авторами остальных музыкальных композиций, а также инструментальных, стали фаворит группы Rotfront Юрий Гуржи и Симон Вахорн.
Пингвин отечественного времени сперва продемонстрировали в Германии. Как отреагировала тамошняя публика, какая была критика? Чем отличается реакция европейской публики от реакции русском публики?
Елена Дюффорт: Премьера фильма в Германии прошла в Гамбурге в превосходном кинотеатре Абатон, с которым у нас довольно много связано и в котором проходят многие премьеры. Это собственного рода храм авторского кино и мы были радостны продемонстрировать фильм в первоначальный раз именно там. Публика на показе была весьма доброжелательной, но, само собой разумеется, вопросы, каковые нам задавали зрители, были совсем вторыми. Время от времени возможно лишь удивиться, как мало знают люди в Европе о России.
Премьера в рамках на данный момент и показ на фестивале Окно в Европу в Выборге в рамках программы ко-продукций были прежде всего предназначены чтобы пощупать пульс, заметить, как будут реагировать русские зрители.
Мы весьма довольны данной реакцией, по причине того, что вопросы, каковые нам задают и впечатления, о которых мы слышим, говорят о том, что люди осознали то, что мы желали сообщить, и они думают вместе с нами над тем, как и чем мы живем сейчас, на что мы готовы, дабы достигнуть собственных целей. В конечном итоге, все, чего мы желали — это дабы люди, выйдя из зала, взглянули друг на друга и задали вопрос: А хороший ли ты пингвин? — смеясь, само собой разумеется.
