Александру розенбауму – 60!
Певец, поэт, артист отмечает юбилей. Медведев наградил юбиляра орденом Почета «за солидный вклад в развитие отечественного музыкального мастерства и долгую плодотворную деятельность». Розенбаум – настоящий специалист, причем не только прекрасный певец, но и, по словам родных, доктор от Всевышнего.
– Александр Яковлевич, вы стали одним из первых – если не первым – бритоголовым среди знаменитостей страны. Согласитесь, тогда это не было модно, как на данный момент…
– Легко пришло время. Я и до этого, хоть и кратко стригся, залысин собственных не скрывал, не зачесывал волосы с затылка на лоб – этих ухищрений у мужчин я ни при каких обстоятельствах не осознавал.
– А седина?
– В случае если дать моей голове обрасти – заметите, что я целый седой. Но седина меня ни при каких обстоятельствах не тревожила. К слову, в то время, когда путешествовал по Амазонке, решил не бриться, не стричься – весьма импозантная рожа оказалась, чистый Шон Коннери.
Действительно, данный вид мне сходу лет десять прибавил, но такое меня также мало тревожит.
– В юные годы каким были?
– Драчуном не был. Хулиганом – также. В мое время подонков, каковые выходят ночью погулять только после этого, дабы избить прохожего ногами, не было. А вдруг и были – они находились на учете в милиции. Но робким парнем, что неимеетвозможности дать в ответ по лицу, я также не был. В то время, когда давали – отвечал, простое пацанство.
Снова же я тогда без шуток занялся боксом, где тренеры учили: в случае если к тебе задираются – старайся сперва уболтать, но в случае если чуешь, что без драки не обойтись – бей первым. Да, нас учили драке на кулаках – и мы, бывало, дрались.
– И переломы были?
– Само собой разумеется. Я же 12 лет действительно занимался боксом. суставы и Пальцы на руках разламывал, запястья – куда ж без этого! Но важных травм не было.
Я мало давал себя бить, в особенности по голове, потому до сих пор и придумываю песни.
– Из-за чего стали доктором?
– У меня же и папа, и мать – медики. А в 90% таких семей дети становятся докторами. По причине того, что, во-первых, эта профессия – очень способная, суперпрофессия! А во-вторых… доктора – клановые люди: все приятели моих своих родителей – доктора, дома за столом в компании – доктора.
Вдобавок с малых лет бываешь у своих родителей на работе. В общем, живешь среди целых медиков. И фактически обречен подняться в их последовательности.
Не смотря на то, что в юные годы грезил пойти в горный университет, стать геологом, дабы ходить с портфелем по лесам и горам. Либо опытным охотником, дабы путешествовать. Но пришло время делать выбор – эти грезы сами собой отпали, я конечно и закономерно выбрал профессию врача.
А по окончании младший брат Владимир тем же методом отправился.
Потому, что рос я в семье «экспертов по малому тазу» (так я именую профессии мамы и отца), просматривал их книги по профессии, рассматривал картины – к 12 годам я уже все знал ПРО ЭТО. В интимном замысле закомплексован не был, неприятность полового воспитания передо мной не стояла. Но и пошлостей на эту тему в семье на дух не было.
Родители всю жизнь трудились, жили на собственную медицинскую заработную плат. А это и тогда, и по сей день – дело непростое. Рабочий класс тогда приобретал больше докторов… Жили в коммуналке – робко, незажиточно.
Экономили на всем, не считая еды – покушать всегда было всласть. А вот первый актуальный пиджак у меня появился лишь в девятом классе – бабушка подарила «битловку», пиджак без воротника, в котором я не ходил, а летал от счастья. Джинсов – тех по большому счету у меня не было до университета, пока сам не стал зарабатывать.
Но – кушали в семье неизменно прекрасно, по праздникам на столе неизменно стояла икра. Телевизор был «Сигнал-2». И магнитофон «Днепр-12», здоровый таковой ящик. Кстати, в то время, когда я организовал первую группу в собственной школе – наименование у нее было «Баобаб» – мы брали данный магнитофон, подключали к нему гитару и без того давали звук.
А я вдобавок таскал магнитофон по отечественным, так сообщить, концертам и репетициям. Таскал к неудовольствию отца – но делал это.
…Телевизор, магнитофон – на их приобретение деньги по году копились. А дабы накопить на машину… для отечественной семьи это было невозможно. Я не могу управлять автомобилем. Вертолет «Ми-8» – с ним управляюсь, была практика, а машину не вожу. Из-за чего?
Раньше на машину не было денег. Студент, позже доктор, позже артист Ленконцерта со ставкой 8 руб. за выступление… откуда было взяться деньгам! А в то время, когда показались – не стало времени обучаться вождению.
Ну имеется у меня средства приобрести сходу пара машин… и что? Шоферить-то я все равно не могу, времени не было обучиться.
– А в аварии попадали?
– Неоднократно. Но в важную – только в один раз, на Украине, ехал из Черкасс на концерт в Киеве и… лобовое столкновение, перелом шейных позвонков, мин. пять без сознания в кювете провалялся. Не смотря на то, что, думаю, Господь тогда меня спас: если бы я сел в машину рядом с водителем (как делаю везде и неизменно! у меня привычка со времен работы в скорой помощи) – погиб бы стопроцентно.
А в тот раз сел на заднее сиденье, высвободив место с водителем охраннику, что садиться в первых рядах не стал, перебрался в другую машину – из-за данной цепочки случайностей я и выжил. Не смотря на то, что при ударе выбил грудью переднее сиденье 500-го «мерса». Меня еще и накаченный плечевой пояс спас, крепкие мускулы – в противном случае голова бы.
– Где еще вас Всевышний выручал?
– В 92-м в Австралии Господь отправил скорую помощь через две с половиной 60 секунд, как у меня остановилось сердце. Была клиническая смерть. Обстоятельство?
Усталость, загнал себя до предела, годами давая по 15 концертов в месяц. Самое занимательное: авария на Украине и клиническая смерть в Австралии – оба прохода по краю могилы произошли 12 октября.
– И сейчас у вас ужас перед этим днем календаря?
– Скажем так: я его не опасаюсь, но опасаюсь. У меня же еще одна напасть с 12 октября связана: будучи на гастролях в Израиле, утром проснулся от сильной боли в левой стопе – не осознай с чего. Дней десять на ногу подняться не имел возможности. Выяснилось, это первенствовалаатака подагры. В общем, в данный сутки стараюсь никуда не выезжать.
А другими словами чувство, что в случае если 12 октября выберусь в лес полежать на полянке – ударит землетрясение и подо мной почва разверзнется.
– С будущей женой, как познакомились?
– На следующий день, как возвратился к себе с флота. Родители забрали меня с собой на сутки рождения близкой подруги отечественной семьи – она знала меня с колыбели, а своих родителей – с Казахстана, где они в юные годы совместно врачевали. Сутки рождения проходил на квартире ее родных друзей – своих родителей моей будущей жены. У них дома мы и познакомились. Исходя из этого от обязанности знакомить маму и папу с невестой я был высвобожден – мы все познакомились в один момент.
На том дне рождения. А в июле отечественному браку уже 35 лет стукнуло…
– Какое уровень качества в жене для вас любимое?
– Уточню: глубокоуважаемое… весьма хорошее слово. А уровень качества – терпимость. По каким предлогам?
О них не могу и не желаю сказать, это дела сугубо индивидуальные. Ссоры, само собой разумеется, бывали, без них ни одна обычная семья не обходится. Тем более что я человек гастролей и дома бываю максимум четыре месяца в году. Как капитан дальнего плавания, которого на берегу ожидает супруга…
– У вас единственная дочка…
– Единственная вследствие того что в юные годы у нее не все было в порядке со здоровьем, продолжительно лечили, и второе дитя мы уже рожать. силы и Желание были, но опаска, ужас пересилили.
– Дома как ее именуете?
– Крыса, а она меня – Лысуха. Со своим мужем дочь познакомилась в Израиле. Я отправился в том направлении на гастроли, забрал дочь с собой – и в том месте она отыскала себе мужа. Познакомившись с ним в бассейне.
Он – опытный тренер по плаванию, бывший пловец сборной Израиля, закончил Университет Вингейт – наибольший и известнейший из спортивных институтов мира. А потому, что он, как и я, был для собственной семьи единственным кормильцем (на заработанные деньги содержал маму, младшего брата и дедушку), он позвал у меня доверие и расположение. Так, что я дал согласие выдать за него дочь.
– Внуки Александр и Дэвид на вас похожи?
– Возможно, да. У Дэвида громадные пальцы на руках – вылитые мои.
– Говорят, что первый ребенок – последняя кукла, первый внук – первый ребенок…
– У меня в противном случае. За внуков большинство забот и главная ответственность не на мне. Я не гуляю с ними в любую погоду и не кормлю насильно, как это делал с дочерью.
Я – дед. А бабушки и дедушки не доставляют внукам столько проблем, сколько родители детям и дети родителям. Я считаю, что внуки – они в основном игрушки, чем дети. Не смотря на то, что… В то время, когда болела моя дочь – эта боль с меня кожу сдирала.
А сейчас, в то время, когда внезапно болеют внуки – это сдирает кожу и с меня, и с его матери, которая – мой ребенок. Получается, что в то время, когда им не хорошо – мне больно вдвойне.
– Розенбауму-певцу довольно часто приходится использовать навыки доктора-реаниматолога?
– Неизменно! Я же гастролирую, днями в дороге: на машине, в поезде, на самолете – на дорогах, рискованных для здоровья человека. Сравнительно не так давно на автостраде под Симферополем двух человек вытащил из полностью разбитой автомобили.
Мин. пять лишь прошло с аварии. Вытащил людей и без каких-либо лекарств (потому, что не было) поддерживал в них жизнь до приезда скорой помощи. Оба выжили.
В каждой поездке у кого-нибудь что-нибудь врачую: от обработки порезов на руке до вытаскивания из клинической смерти. На собственных концертах также приходится врачевать в прямом смысле слова. Во Владивостоке в 1981-м, в то время, когда Афган был свежей кровоточащей раной, запел песню «Тёмный тюльпан».
Зал поднялся, на данной песне постоянно встают… и внезапно суматоха в районе шестого последовательности – дама лишилась эмоций. Оборвал песню, побежал в зал – приводить даму в сознание. Привел, позже продолжил концерт…
Не могу пройти мимо лежащего на земле человека. Остановиться, оказать помощь – это, во-первых, обязанность гражданина, а для меня – еще и опытный долг. Кто окажет помощь, если не я, доктор скорой помощи?..
Бывших докторов скорой помощи не бывает.
– На первую Петербургскую подстанцию скорой помощи заходите?
– Было время, довольно часто заходил. Но на данный момент уже не тянет. Практически все мои коллеги оттуда ушли, кто куда. Действительно, осталась пара мужиков, которых не забываю совсем молодыми, пара-тройка фельдшериц – когда-то девчонок, а на данный момент они – этакие матроны. на данный момент в том месте второе поколение докторов правит.
Хорошее, но уже не мое.
– В свое время у вас были неприятности с алкоголем?
– Были, не скрываю – я не член клуба неизвестных пьяниц. Эта неприятность поднимается у любого популярного человека. Не бывает таких, кого бы она миновала.
А что дальше, зависит от прочности хребта человека. Или ты погибнешь по пьянке, пускай кроме того на взлете, как бы красиво… и добрая половина тех, кто тебя знал, сообщит: «мы были уверенны, что такой-то допьется до могилы!», а вторая добрая половина поплачет-поохает… и через пять, максимум восемь лет забудет тебя начисто! Или – второй путь: забрать себя в руки, осознать, что можешь и должен много чего еще сделать для людей, живяна этом свете.
В качестве человека, не одержимого алкоголем. И узнается, что так жить значительно занимательнее.
– Вас как доктора не удивляет, что вы выпивали, замечательно осознавая, что запоями гробите здоровье…
– Я вас умоляю! Как доктора меня куда больше удивляет второе: из-за чего при моей работе на износ, при 10-15 гастрольных концертах в месяц, любой концерт живьем по 3,5 часа, из-за чего я еще на этом свете хожу?! В то время, когда пологаю, что мне до полного порядка, до подросших правнуков нужно протянуть на свете еще лет 30 – не воображаю, как такое сделать.
– Но у вас осталась вторая пагубная привычка – вы курите…
– Да, и курю продолжительно. Давал слово отцу, что в 60 в обязательном порядке кину. Не смотря на то, что, осознаю, что сделать это будет тяжело. Но курение начало мешать моей работе, исходя из этого я весьма попытаюсь…
Сергей Амроян
