Обязаны всем
Мы отыскали в памяти восемь случаев, в то время, когда операторы становились вправду серьёзнее режиссеров. Так, что подчас режиссеры операторам были просто бесполезны.
Жан-Люк Рауль и Годар Кутар. Братья Роджер и Коэны Дикинс. Стивен януш и Спилберг Камински. Гильермо дель Торо и Гильермо Наварро. Первые – известные режиссеры.
А кто вторые? Их любимые операторы – люди, которым режиссеры обязаны весьма многим, начиная с того, как их творения, фактически говоря, выглядят на громадном экране. Не будем через чур увлекаться, но время от времени это очень многое преобразовывается в фактически всё, что нам в их фильмах нравится. Мы отыскали в памяти восемь случаев, в то время, когда операторы становились вправду серьёзнее режиссеров. Так, что подчас режиссеры операторам были просто бесполезны.
Кстати, кто-нибудь замечал обратное?
1. Рон Фрике vs. Годфри Реджио
Стиль «метафизической документалистики», в то время, когда послание картины доносится до зрителя только при помощи видеоряда, без закадрового голоса и использования сюжета (как и голосов в кадре) получил узнаваемые очертания благодаря «Коянискацци» — первой части кинотриптиха Годфри Реджио. Две следующие – «Повакацци» и «Накойкацци» – по собственному также занимательны, но без фирменного видеоряда оператора Рона Фрике, снимавшего «Коянискацци», вразумительного послания миру и городу сформулировать у них не вышло.
В отличие от «Казармы» и «Хроноса» – фильмов Фрике, каковые он сделал сам. Притом «Хронос» – атмосферичное рассуждение о природе времени – был смонтирован из кадров, не вошедших в фильм Реджио. Восстановим историческую справдливость: настоящий создатель одного из основных фильмов 80-х – это, конечно же, Рон Фрике.
2. Владимир Кобрин vs. 80-е
Еще один пример «метафизической документалистики» 80-х, развившейся независимо от опытов Фрике – фильмы Владимира Кобрина, гения «Центрнаучфильма», могшего расстолковать языком киноавангарда базы неспециализированной теории относительности так, что они становились ясными кроме того идиоту. В его фильмографии, больше напоминающей перечень научных трудов университетского доктора наук, значатся такие опусы как «Транспорт веществ через биологические мембраны», «Молекулярная биофизика» и «Физические базы квантовой теории» – фильмы-ребусы, до сих пор ставящие в тупик интернациональное киноведение, открывшее Кобрина недавно.
Кобрин был сам себе режиссер, художник и сценарист, но возглавлял данный перечень Кобрин-оператор – возможно, последний человек, вычислявший за Дзигой Вертовым, что для великого кино достаточно одного человека с кинокамерой. Кобрину режиссеры были не необходимы. Да и не было в 80-х русских режиссеров, умнее для того чтобы оператора.
3. Питер Эндрюс vs. Стивен Содерберг
Что возможно сообщить по поводу таких разных фильмов как «Траффик», «11 друзей Оушена», «Че» либо американский «Солярис» с Джорджем Клуни? Что они не нехороши. Но и не так, дабы весьма хороши.
И что не сними их Стивен Содерберг, с тем же успехом их бы сняли какие-нибудь другие режиссеры, с которыми обожает трудиться хороший оператор Питер Эндрюс – наметанный глаз, сделавший из «Хорошего немца», еще одного творения Содерберга, нуаровую конфетку а-ля «Касабланка», не смотря на то, что сам фильм – также ничего особого. Фокус в том, что под именем несуществующего в природе Эндрюса прячется все тот же Содерберг, что как режиссер звезд с неба не достаточно, но как оператор превосходит самого себя совершенно верно.
4. Кристофер Дойл vs. Вонг Кар-Вай
Собственные лучшие фильмы режиссер Кар-вай Вонг сделал с оператором Кристофером Дойлом – общеизвестный факт, легко поддающийся проверке. С позиций экстремистов в некоторых лучших фильмах Дойла мелькает фамилия режиссера Кар-вай Вонга. Это, конечно же, неотёсанное передергивание факта, но вот что весьма интересно: по окончании расставания с Дойлом перечень лучших фильмов Кар-вай Вонга до сих пор не пополнился ни одной позицией.
В отличие от перечня Дойла, в котором, кроме других достижений, значатся и «Храбрец», и «Параноид Парк» и лучший тайский фильм нулевых «Невидимые волны». Само собой разумеется, это также передергивание фактов, и также ни о чем не говорит. А лишь намекает.
Как бы.
5. Харрис Сэвидс vs. Гас Ван Сэнт
В конце 90-х дипломированный нон-конформист Ван Сент, скатившийся до римейка хичкоковского «Психоза», решил получить второе дыхание и скрестить самый радикальный европейский киноавангард в духе Белы Тарра c проблемами американской молодежи, которых по окончании суицида Курта Кобейна накопилось в то время предостаточно. Не известно, какая бы из этого сочетания вышла скука, кабы не оператор Гэррис Савидес, чья гипнотическая камера заставляет зрителей высиживать «Джерри», «Последние дни» и «Слона» до финальных титров. Остается «Параноид Парк», но до его финальных титров заставляла уже высиживать камера Кристофера Дойла.
6. Тьери Арбогаст vs. Люк Бессон
Начиная с «Никиты» штатным оператором Бессона был Тьерри Арбогаст, снявший «Пятый» элемент «и Леон» – лучшие бессоновские фильмы. Позже были «Ангел А» и эпопея с минипутами, финиша которой не видно: режиссер, каким мы его когда-то знали, в них погиб, но оператор Арбогаст продолжает дело в том же духе – лишь его стараниями от прежних фильмов Бессона осталась хотя бы видимость. Пускай и при полном отсутствии содержания.
7. Михай Малаймер-мл. vs. Коппола
Коппола, на старости лет водрузившийся в режиссерское кресло, в то время, когда этого никто уже не ожидал, поразил мир двумя картинами – «молодость без молодости» и «Тетро». Обе, в особенности «Тетро», возможно назвать операторскими шедеврами, но вот режиссерским, не обращая внимания на все копполовские «Оскары», назвать язык не поворачивается: публика в удивлении, критики сконфуженно молчат.
На «Тетро», но, молчат уже менее сконфуженно: из десяти хороших слов, сформулированных по поводу данной ленты, пара-тройка пришлась-таки на долю режиссера. В случае если хорошая тенденция сохранится, Малэмар и Коппола станут тем дуэтом, в котором всемрино узнаваемый режиссер пробует не ударить в грязь лицом перед скромным оператором, появлявшимся круче собственного начальника.
8. не Бюттнер vs. Александр Сокуров
«Русский ковчег» Сокурова – наглая попытка растолковать русскую культуру за один проход без монтажных склеек по всем залам Эрмитажа. Как и возможно было додуматься, умом Россию осознать не получается – это необычное явление нужно видеть собственными глазами. В этом смысле немец Бюттнер, не выключавший камеру полтора часа кряду, был прихотливее русского, приделавшего к родному зрелищу умный, но совсем лишний комментарий.
