Всемирный торговый центр
Оливер Стоун ни при каких обстоятельствах не искал лёгких дорог. Для него не было запретных тем. Чем сложнее задача – тем большее усердие он прилагал. Полученный продукт не всегда получался удобоваримым, но неизменно привлекал внимание.
Он имел возможность забрать заезженную историю и развернуть её с той стороны, которую зритель менее всего ожидал заметить. Эксклюзивный подход к имеющемуся материалу – основное, что отличает Стоуна от многих сценаристов и других режиссёров. Его мастерство разумеется, а работы отмечены бессчётными премиями (а также тремя “Оскарами”).
То, что именно Оливер взялся за экранизацию самого большого террористического акта во всемирной истории, придавало ей особенную пикантность.
Её ещё не успели забыть. Эту ужасную волну агрессии интернационального терроризма по отношению к Соединённым Штатам.
Удар был нанесён нежданно, и к нему не готовься . 11 года 2001-и сентября Нью-Йорк лишь просыпался, в то время, когда пассажирский самолет протаранил одну из башен ВТЦ. Никто кроме того не осознал, что и как случилось в тот момент. На раздумье не оставалось времени. Через 15 мин. ещё один самолёт врезался в соседний небоскрёб.
Башни-близнецы дрогнули, но устояли. Пламя охватило верхние этажи. Вибрация не стихала.
Подверженные атаке строения и находящиеся в них люди были обречены. На всё про всё оставалось около часа.
После этого друг за другом башни обрушились вниз, погребая под обломками десятки тысяч жертв. Америка охнула и погрузилась в траур. Планета утратила дар речи, потрясение было глобальным.
Об этом знали все.
Прошло 5 лет. Боль легко утихла, но рана не зажила. Она лишь чуток затянулась узкой плёнкой невысохших слёз и страданий. Временный запрет на применение торговой марки “11 сентября” был снят. Спекуляции были исключены.
Национальная катастрофа объединила американский народ. Целый цивилизованный мир сплотился около башен ВТЦ.
Перед тем, как картина Оливера Стоуна заметила свет, в широкий прокат вышли ещё две тематические ленты. Первая именуется “Рейс 93? и говорит о судьбе пассажиров единственного захваченного в то утро авиарейса, что не упал на заданный объект. Тот фильм я не видел, и не горю жаждой это делать намерено.
Народ был от него не в восхищении. Второй (к сожалению, не запомнил заглавия) был документальным и показывался по Первому каналу около месяца назад, в канун пятилетней годовщины террористического акта. Тот мне понравился.
Он дал все данные с места событий, хронометрически отследил всю событийную панораму, вынудил пережить данный кошмар заново.
Стоун же снова поразил. Он выбрал в храбрецы не тех, кто тушил пожар, выводил людей из порушенных строений, оказывал первую помощь. Главные действующие лица в его фильме другие. Это четвёрка милицейских, ринувшихся на выручку пострадавшим, но до цели так и не добежавших. Их кликали сержант Маклохлин, рядовые Пецулло, Химено и Родригес.
Патрульная работа.
Сутки начинался как в большинстве случаев. Никаких происшествий, неожиданностей, предчувствий. Прибытие на распределительный пункт, шуточки, переодевания, развод.
Никто из них не видел самолётной атаки. Легко сигнал по рации, вернее – код опасности. Всем прибыть в условленное место.
Нью-Йорк – большой мегаполис, один из самых громадных на Земле. До тех пор пока доедешь из одного финиша в второй, пройдёт много времени. Отделение сержанта Маклохлина было далеко не первым, кто достиг Торгового Комплекса по окончании бомбардировки. Но вступить в борьбу с разбушевавшейся “стихией” им так и не довелось.
Что, кстати, совсем неудивительно. Посчитайте сами, сколько простояли башни по окончании тарана. Час с четвертью.
Прикиньте объем работ, время на транспортировку, экипировку, сборы, и всё поднимется на собственные места.
Несколько была застигнута ударной волной падающего небоскрёба именно при переходе из строения №5 Торгового Комплекса (да-да, не удивляйтесь, Центр состоял не только из двух “свечек”) в Башню №1. Килотонны металлоконструкций разом накрыли все прилегающие территории, смяли и уничтожили, задавили и перелопатили. Сержанта и несколько его подчинённых спасло то, что рядом пребывала шахта лифта. Она придержала самые массивные глыбы. Но от осознания этого факта легче не стало.
В то время, когда грохот легко утих, Маклохлин почувствовал резкую боль в груди. Дышать было тяжело. На нём лежала груда и плита обломков. Любое перемещение отдавалось невыносимыми страданиями. Химено был в таком же положении. Третий выживший отделался ушибами. Высвободить Химено у него не получалось. Но попытки не затянулись.
Новая волна обломков накрыла Пецулло с головой. И их осталось двое.
Сейчас пройдут только какие-то полчаса фильма из заявленных двух. Всё другое время на экране будет пыльный полумрак, измученные лица придавленных милицейских, переживания участников их семей и редкие наскоки спасателей в попытках найти что-то в руинах.
Башни-близнецы остались в стороне. Воздействие разворачивается около них, но вовнутрь кроме того не заглядывает. Исходя из этого по логике вещей отечественным прокатчикам следовало бы покинуть фильму уникальное наименование “ВТЦ”.
А “Башни-близнецы” мало не по делу.
Сама картина смотрится с умеренным интересом. Оригинальность выбранного ракурса повествования мало воздействует на неспециализированное чувство, которое могло быть лучше. Уроки пассивного выживания, само собой разумеется, нужны, но не так эстетичны. Куда как лучше было бы облечь их в более приятные глазу формы. Для трагедии для того чтобы масштаба картине очевидно недостаёт остроты.
В то время, когда два обездвиженных человека полтора часа лишь и делают, что напутствуют друг друга словами: “Ты лишь не дремли, я тебя умоляю” и иногда вспоминают родных, каковые дергаются по другую сторону развалин в ожидании вестей об их участи – это утомляет. Каких-то больших событий наряду с этим практически не происходит.
Известность исторических фактов исключает каждые неожиданности. Судьбы конкретных людей не так уж и занимают зрителя. А финал, в неспециализированном-то, подразумевается.
В таком фильме актёрская игра не превалирует над остальными компонентами, но хорошие роли имеется. Николас Кейдж, Мэгги Гилленхейл, Майкл Пенья…
Как утверждают, Стоун снял максимально правдивое кино. Но он не первенствовал . И не приготовил для нас рассказа, что вправду бы потряс. Поведанная нам история пара суховата. Её рамки деланы выводы, в них тесно.
Мне думается, параллельная сюжетная линия не стала бы лишней. Храбрецы мало делают, и это не идёт фильму на пользу.
Эффектов мало, и все они привычны. Как рушатся строения, мы видим в каждом втором блокбастере. Как падал ВТЦ, мы лицезрели вживую. Различия незначительны. И всё-таки у Стоуна собственная картина. Камера замедляется в том месте, где необходимо что-то выделить, ускоряется – в местах несущественных. Она укрупняет, отдаляется, застывает. И ты уже ощущаешь, что прилип к экрану.
Ты знаешь, что будет, о многом догадываешься, но ещё перемещение – и по лицу пробегает тень. В уголках глаз скапливаются избытки жидкости, и ты с удивлением обнаруживаешь, что разволновался. Тебя поймали! Забрали патетикой. Этого хороша в “Башнях-близнецах” хватает.
В концовке её уровень так легко зашкаливает.
Ты наблюдаешь фильм, отдаёшь должное мастерству исполнителей, наслаждаешься , но достаточно не так долго осталось ждать осознаёшь, что разочарован. Что ожидал чего-то другого: громадного, броского, запредельного. Величайшей вселенской трагедии. И так как был материал! Немыслимое по собственной жестокости реалити-шоу. Безумная постановка с дьявольским размахом! А вышла достаточно простенькая стойкости и локальная история мужества.
Всего лишь одна из многих.
