Мумиё моё
 |
|
Персонажам уделено столь мало экранного времени, что кое-какие успевают сказать только ничтожное количество реплик. |
По определению толкового словаря Т. Ф. Ефремовой «мумия — высохший труп человека либо животного, предохраненный от разложения благодаря бальзамированию либо влиянию естественных условий, в которых он был». Учитывая это, в адрес фильма Роба Коэна уместен вопрос: а при чем тут, фактически говоря, мумии? Нет без шуток, с каких пор заточенные в камень императоры-волшебники считаются засушенными мертвецами?
Третий фильм серии так очень сильно притянут за уши к прошлым двум, что из него килограммами сыплется песок. Ну а вдруг уже на стадии разработки концепции от проекта пахнет не ароматическими маслами, а вторичностью, в итоге окажется не красивая мумия, шуршащая накрахмаленными бинтами, а унылый зомби с кислой миной, съезжающей куда-то в сторону левой щеки. В общем, не самое приятное зрелище.
В то время, когда же совершил ошибку Коэн? Пожалуй, в тот момент, в то время, когда сел в режиссерское кресло «Мумии». Эстафетная палочка Стивена Соммерса выяснилось трухлявой: тема изжила себя сразу после эффектного суицида Имхотепа семь лет назад. На кой линия нужен был сиквел? Ответ очевиден: дабы срубить денег и лишь. Цель коммерчески оправданная, но больно уж тривиальная. Итог — не меньше тривиален.
Само собой разумеется, старания съемочной группы налицо: фильм оказался таким же восторженно-глупым и искрящимся эффектами. Тут нужно дать должное режиссеру: он скрупулезно передал дух серии, в которой логический идиотизм положил здравый суть на лопатки и скинул на него каменнуюплиту. Но тогда как Соммерс усердно балансировал на грани шумного балагана, насыщая его запоминающимися персонажами, Коэн отважно шагнул за эту грань в эпичности размаха и сторону постановки.
Одного он не учел: в первую очередь следовало подвергнуть мумификации сценаристов, так и не придумавших вменяемого злодея. Кто, по-вашему, увлекательнее: жестоко убитый жрец, чья возлюбленная погибла на его глазах, либо неразговорчивый китаец, стремящийся порубить в капусту всех только вследствие того что он весьма, ну весьма злобный. Джет Ли играется обычного антагониста-пустышку, с другими храбрецами дела не лучше.
Чета О’Коннел переживает ребёнка и интересов банальную коллизию родителей — последний, кстати, вырос в шаблонного плейбоя-раздолбая. Рик неохотно постигает азы джентльменского этикета, а его супруга в исполнении Марии Белло не к месту радуется, словно бы участвует в съемках детского утренника. Из-за перенасыщенности картины беготнёй и пальбой кроме того такие «огрызки» не приобретают возможности хоть как-то раскрыться.
|
Мумий отстреляли? Ноги в руки и бегом на съемки «Мафии». |
|
|
Весьма интересно, для чего по большому счету нужна армия существу, могущему руководить всеми стихиями? А основное — какую опасность она воображает для танков и авиации? |
|
|
Кому «интернациональные актеры восточного происхождение», а кому «китайские гастарбайтеры». Буддист Коэн без кунг-фу просто не мог. |
Вымученность сюжета прямой наводкой ударила по механизму его развития. Для того чтобы количества нестыковок и ляпов не было в обоих прошлых фильмах, совместно забранных. Вот сообщите, в случае если у колдуньи Цзы Юань сначала был мегакинжал, талантливый убить Императора, то чего она ожидала?
Хоронить плохиша со всем его тысячелетиями и войском защищать гробницу — это, простите, абсурд.
Результат: в ярком, цветастом, но, увы, проходном фильме имеется, однако, успешные моменты. За отряд специального назначения гималайских йети и сцену рыбалки во вступительном эпизоде его, может, и стоит разок взглянуть. К сожалению, остальные номера этого циркового представления за 175 миллионов долларов забудутся на следующий же сутки.
