Хроники обыкновенного безумия
Джеку Николсону – 75! По случаю юбилея мы решили отыскать в памяти об известной лент с участием великого актера – «Сиянии» – и поведать о ее создании. Культовая картина, объединившая три великих таланта – писателя Стивена Кинга, режиссера Стэнли Кубрика и, конечно, Николсона – стала одной из самых громких экранизаций Кинга – и в один момент одной из самых его нелюбимых.
Отчего же так произошло и что происходило на съемках?
Кубрика и Пути Кинга сошлись в конце семидесятых. Сейчас Кубрик уже был состоявшимся мэтром с десятью фильмами в активе, среди которых – «Врач Стрейнджлав», «Заводной апельсин» и «2001: Космическая одиссея». Последняя его работа, костюмная драма «Барри Линдон» по плутовскому роману Теккерея, особенных барышей студии Warner Brothers не принесла (быть может, публику отпугнул трехчасовый хронометраж), и сейчас Кубрику требовалось выдать на-гора что-то более кассовое.
Кинг же был подающим надежды молодым авторам, издавшим только два романа: слава Короля Кошмаров была еще в первых рядах, не смотря на то, что известный фильм Брайана де Пальмы по его дебютному роману уже вышел, был кассово успешным и открыл перед писателем громадные возможности.
Первый камень в фундамент «Сияния» был заложен тремя годами раньше, в 1974-м, в то время, когда Кинг опубликовал «Кэрри» и получил от издателей первый большой чек, разрешавший больше не откладывать копейки на судьбу. Потому, что большая часть придуманных им сюжетов разворачивалось в мелких городах штата Мэн, 27-летний автор сделал вывод, что испытывает недостаток в новых источниках воодушевления, и внес предложение жене прокатиться по стране.
Забрав с собой детей, они пропутешествовали по Америке практически целый 1974-й год, и под Хэллоуин появились в Колорадо, где решили сделать передышку. Семья заселилась в гостиницу «Стэнли» у подножия Скалистых гор.
«Курортный сезон уже закончился, и мы были единственными гостями в этом месте с долгими пустынными коридорами, – вспоминал автор. – Ужинали мы в полном одиночестве в огромной столовой, где все столы, не считая отечественного, были накрыты стульями, под запись оркестровой музыки, эхом отдававшейся в холле. Это было как откровение. К тому моменту, как я лег в постель, у меня уже была мысль для нового романа».
По окончании ужина Стивен гулял по безлюдному отелю, и закончил вечер в баре, где его обслуживал бармен по имени Грэди.
Стивен Кинг: «Ночью мне приснилось, что мой трехлетний сын с криком бежит по коридору, в кошмаре оглядываясь через плечо, а его преследует пожарный шланг. Я проснулся целый в поту, меня била дрожь. Я закурил, глядя на горы за окном, и в то время, когда сигарета догорела, костяк истории совсем сложился в моей голове».
Сюжет «Сияющего» стал не единственным приобретением поездки: тут же, погуляв по окрестностям отеля, выстроенного на месте индейских захоронений, Кинг придумал собственный «Кладбище домашних животных», но как раз «Сияющим» он решил заняться прежде всего (будущую книгу создатель первоначально назвал «Сияние» (Shine), имея в виду отсылку к песне Джона Леннона Instant Karma! с повторяющимися в припеве словами «все мы сияем», но до типографии произведение добралось уже с подправленным заголовком).
В 1977-м копия еще не поступившего в продажу романа упала в почтовый коробку к Кубрику: администратор Warner Brothers Джон Келли предлагал режиссеру оценить кинематографический потенциал книги.
Стэнли Кубрик: «Это было в первый раз, в то время, когда мне вправду понравилась история, отправленная с киностудии. Сюжет, идеи и структура этого романа весьма образны, что видится в хорроре редко. Феноменальный баланс между психотерапевтическим и сверхъестественным подан в нем так, что сверхъестественное в конечном итоге разъясняется психотерапевтическим.
Типа: »Джеку, возможно, все это привиделось, он так как безумец!« Я сделал вывод, что это одна из самых изобретательных и волнительных жанровых историй, читанных мною когда-либо, и что из этого возможно сделать превосходный фильм».
Режиссер, он утвержает, что постоянно любил истории о сверхъестественном, но сам он за что-то подобное решил взяться в первый раз. «Я думаю, нас подсознательно тянет к историям о призраках, по причине того, что в них заключено собственного рода обещание бессмертия, – пояснял он. – В случае если подобная история способна напугать вас, значит, вы признаете существование сверхъестественного. Соответственно, за гранью нас ожидает не только забвение…»
Приблизительно с таких слов Стэнли начал разговор с писателем, позвонив ему рано утром. Кинг был обрадован и польщен жаждой Кубрика экранизировать «Сияние». Но написанный им сценарий режиссера не удовлетворил, т.к. вышел через чур «литературным» и не хватает «кубриковским».
Стэнли обратился с просьбой о помощи к Диане Джонсон – американскому критику и писательнице, роман которой «Тень знает» нравился ему не меньше, чем «Сияние». Книга Джонсон была написана от первого лица, и ее адаптация представлялась делом проблематичным, но поработать с писательницей Кубрику все равно хотелось, тем более, что, как выяснилось на протяжении их первого беседы, она просматривала в университете Беркли курс лекций о готике в литературе и имела возможность применять собственные знания для нагнетания кошмара в сценарии.
«Кубрик позвонил мне и назначил встречу, а позже внес предложение приехать к нему и написать сценарий, – вспоминала Джонсон. – Я так и сделала. Мы совершили с ним 11 недель в Лондоне, трудясь над сценарием ежедневно». Позднее Кубрик именовал Джонсон самый лучшим соавтором, какой лишь мог быть у него на «Сиянии».
Сюжет кинговского романа (как и большинства вторых его книг), непременно, был через чур богат отступлениями и деталями, дабы все они имели возможность попасть в фильм. Начинающий автор Джек Торранс устраивается зимним смотрителем в шикарный горный отель «Overlook», где ему и его семье предстоит совершить пять месяцев в полной изоляции. С наступлением холодов отель оказывается отрезан от цивилизации, но Джека это не пугает: он пишет книгу, и тишина и покой для него будут весьма кстати.
Кроме того рассказ управляющего о том, что прошлый сторож от таковой жизни сошел с ума и наложил на себя руки, перед тем зарубив детей и жену, не создаёт на Торранса впечатления. Уезжающий зимовать во Флориду чернокожий повар Док Холлоран обнаруживает у Дэнни, пятилетнего сына Торранса, телепатические свойства. Он и сам обладает этим редкостным бесплатно, что его бабка именовала «сиянием».
Холлоран предлагает Дэнни в мыслях позвать его на помощь, в случае если внезапно начнет происходить что-то нехорошее. Нехорошее вправду происходит: ветхий отель, выстроенный в начале века на месте индейского кладбища, пережил смерть многих собственных постояльцев, и жаждет новых жертв. Убив мальчика и присвоив его силы, демоны «Оверлука» смогут наконец вырваться из стенку отеля наружу.
Потому, что привидения постояльцев, хоть и пугают, но все же не смогут причинить Дэнни особенного вреда, злобный отель решает функционировать через Джека: надломленный психически пьяница в завязке оказывается весьма внушаем и не легко переживает сына и просьбы жены уехать из «Оверлука». Науськанный привидениями, он приходит к выводу, что непослушных сына и жену нужно проучить. Личность Торранса разрушается, он быстро деградирует, начиная пугать ребёнка и жену приступами агрессии. Скоро Джек возьмется за молоток…
К тому времени, как Джонсон прилетела в Англию (режиссер-американец жил в том месте уже 15 лет), Кубрик успел исчеркать целый собственный экземпляр «Сияния» пометками, выделяя серьёзные моменты и вымарывая необязательные. Перед ним не стояла задача перенести книгу на экран полностью – в рамках «полного метра» это все равно было бы нереально. Вместе с писательницей они вычленили стержень истории, и полностью выкинули бэкграунд, чем изрядно огорчили Кинга.
Но, это было весьма в духе Кубрика: все литературные произведения, каковые он брался экранизировать, режиссер разглядывал только как канву для насаждения собственных идей и обычно переписывал до неузнаваемости. «Кинг через чур увлекся псевдопсихологическими разъяснениями поступков храбрецов, – сказал Кубрик, разделявший идея Лавкрафта о том, что разжевывание сюжету лишь вредит. – У нас персонажи стали более ясными, менее противоречивыми».
Последние полчаса фильма и вовсе имели с книгой мало неспециализированного. Не смотря на вывод автора режиссер отказался от уничтожения отеля в финале, но вписал в сценарий убийство Дика Хоррорана. В урну отправилась и вся линия с отопительным котлом, за которым Джек обязан был следить, дабы не допустить превышения давления.
В то время, когда сценарий готовься , Кубрик разослал по Америке вестников с заданием фотографировать интерьеры отелей. Параллельно шел кастинг. Тут в очередной раз выяснилось, как взоры Кубрика отличаются от кинговских. На роль Джека Торранса первоначально рассматривались Роберт Де Ниро и Робин Уильямс, но, взглянув фильмы с участием обоих, режиссер отыскал первого не хватает психотичным для данной роли; второй, наоборот, показался ему через чур психотичным.
Отказался он и от кандидатуры Харрисона Форда. Кинг дал совет взять на роль Торранса Майкла Мориарти либо Джона Войта, но Кубрик в итоге выбрал Николсона.
Джек Николсон: «Я мало знал Кубрика еще тогда, в то время, когда он жил в Лос-Анджелесе. По окончании знакомства мы поддерживали с ним контакт, и в один раз он позвонил мне. Он тогда повредил себе руку либо неделю и ногу провел в постели за просмотром фильмов. А также он взглянул «Легкомысленного ездока» с моим участием. Затем Кубрик позвонил мне и задал вопрос, не желаю ли я сыграть ключевую роль в его проекте »Наполеон«. Очевидно, я ответил »да«!
Но отыскать финансы под такое кино выяснилось тяжело, и через некое время Стэнли закинул эту идею… Но мы постоянно оставались на связи. В случае если мне случалось появляться в Лондоне, я постоянно звонил ему, либо мы обедали совместно, либо он приходил ко мне в гостиницу. Не смотря на то, что чаще Кубрик звонил мне в Америку, и мы болтали с ним про бокс».
К Николсону Кинг отнесся прохладно. Не одобрил автор и кандидатуру Шелли Дювалл: в его представлении Венди была смазливой и не весьма умной блондинкой. Кубрику же хотелось видеть в ней ранимое и зависимое существо с хрупкой психикой, исходя из этого к предложению Николсона взять на роль Джессику Лэнг (которая Кингу именно весьма нравилась) режиссер отнесся без внимания.
На роль Дэнни он желал забрать Кэри Гуффи из «Родных контактов третьей степени», но родители мальчика отказали ему, сочтя сценарий через чур ужасным. Кубрику было нужно израсходовать полгода и перебрать пять тысяч кандидатур, перед тем как на горизонте показался Дэнни Ллойд, разысканный ассистентом режиссера Леоном Витали в городе Пекин в Иллинойсе.
Возможно было бы поразмыслить, что режиссер одержим волшебством имен (Джек в роли Джека, Дэнни в роли Дэнни, да и с Кингом у Стэнли совпадали инициалы, не говоря уж о заглавии вдохновившего его отеля), но в действительности Кубрик одобрил видеопробы мальчика вследствие того что тот имел возможность продолжительно держаться в образе и легко импровизировал диалоги с самим собой. Барменом Ллойдом режиссер желал сделать Гарри Дина Стэнтона, но тот сейчас снимался у Ридли Скотта в «Чужом» и был недоступен. Роль в итоге досталась Джо Теркелу, до этого уже снимавшегося у Кубрика в «Тропах» и «Убийстве славы» (выбор примечательный не только вследствие того что Кубрик редко трудился с одними и теми же актерами два раза, но и вследствие того что для сериального актера Теркела любое появление на громадном экране было случаем необыкновенным).
«Я, как и Стэнли, думал, что сценарий »Сияния« обязан различаться от книги, – вспоминал Николсон. – Единственное, с чем я не дал согласие, это с тем, что Кубрик вычистил из истории сексуальный элемент, на что я весьма рассчитывал, поскольку для моего персонажа это ответственный элемент взаимоотношений с женой. Я думал, с ним история будет еще ужаснее. Кубрик ответил: »Все так, но это уже через чур. Не хочется перегибать палку«.
Я был, само собой разумеется, разочарован, но наконец-то сделал вывод, что он прав».
Отсматривая фотографии различных американских отелей, Кубрик неспешно разобрался, каким он видит «Оверлук». Более всего его и живописца-постановщика Роя Уокера вдохновил отель «Ahwahnee» в Йосемитском национальном парке в Калифорнии – как раз из этого переехали в фильм вестибюль с красными колоннами и холл «Колорадо», и двойные красные двери, люстры, лифты, окна, камин, индейские национальные мотивы в отделке и другое. Прекрасный красный туалет был отыскан в аризонском Фениксе.
Стэнли Кубрик: «Художественный директор Рой Уокер месяц ездил по Америке, фотографируя отели, номера и все, что еще имело возможность пригодиться. Нам необходимы были снимки сотен мест. Позже мы отобрали то, что нам понравилось, и эксперты сделали по фотографиям чертежи в масштабе один к одному. Все размеры были соблюдены в точности, по причине того, что Рой на фотографиях везде держал линейку. Фиксирование масштабов – это крайне важно.
Кроме того апартаменты главных героев с некрасивым дизайном, над которым, думается, по большому счету не трудились архитекторы, их также требовалось передать »как имеется« – это была не меньше важная задача, чем копирование громадных прекрасных помещений, где архитектор попытался на славу. Фактически нереально отыскать живописца, что бы придумал дизайн отеля, не выглядящий киношно либо оперно. А мне было необходимо что-то настоящее.
В случае если желаешь, дабы люди поверили в историю, она обязана происходить в декорациях, каковые выглядят полностью реалистично, и освещение должно смотреться натурально, как в документалке, а не излучать фальшивый драматизм, как это в большинстве случаев не редкость в фильмах кошмаров. Любая подробность в отечественном фильме весьма шепетильно скопирована из фотографий настоящих мест».
Внешний вид «Оверлуку» подарил отель «Timberline Lodge», выстроенный на Маунт-Худ, самой высокой горе штата Орегон – как раз его возможно видеть на панораманых кадрах в фильме. Внутренние же помещения снимались в декорациях студии «Elstree Studios» в Лондоне, дизайн которых был собран по кусочкам со всей Америки.
Мегаломанический перфекционизм Кубрика развернулся тут во всей своей наготе: потому, что режиссер задумал снимать сцены в том порядке, в каком они идут в сценарии, ему было необходимо, дабы все декорации отеля всегда были под рукой. Авторитет Кубрика открывал перед ним многие двери, разрешая делать то, что вторым бы ни при каких обстоятельствах не разрешили, – как следствие, в течение целого года павильоны студии «Elstree Studios» были заняты лишь декорациями «Сияния». В романе Кинга отель окружала живая изгородь в форме огромных животных, каковые в отсутствие людей оживали, но режиссер сделал вывод, что, во-первых, осуществить это на практике будет нереально, а во-вторых, животные-кусты будут не пугать, а лишь смешить зрителей, и распорядился придать живой изгороди форму огромного лабиринта – так запутанного, что потом в нем пара раз терялись члены съемочной группы, и, дабы выбраться наружу, были вынуждены запрашивать помощь по рации.
Съемки «Сияния» стартовали 2 мая 1978 года и продлились до апреля 1979 года. Дабы все правильно осознавали, в каком тоне будет делаться лента, режиссер устроил команде показ фильмов «Голова-ластик», «Ребенок Розмари» и «Экзорцист». Как это было заведено у Кубрика, работа производилась в обстановке строжайшей секретности: Стэнли запретил актерам обсуждать фильм с представителями прессы и распорядился не пускать на съемочную площадку никого из посторонних.
Исключение было сделано только для матери Кубрика, Джеймса и Стивена Кинга Мэйсона, игравшегося Гумберта Гумберта в кубриковской «Лолите», и для 17-летней дочери режиссера Вивиан – последней разрешили не только бродить по студии, но кроме того фиксировать съемочный процесс на камеру. Потом она смонтировала из отснятого материала получасовую документалку «Making of Shining», которая была продемонстрирована по BBC и выпущена в 2007-м году на двухдисковом особом издании «Сияния». Помимо этого, Вивиан сыграла в галлюциногенной сцене ретро-бала микроскопическую роль девушки в тёмном платье, курящей сигарету с долгим мундштуком на диване около бара.
Оператором картины был Джон Алкотт, ранее трудившийся с Кубриком над «Космической Заводным 2001 апельсином» и «одиссеей года»; помимо этого, неотъемлемым элементом команды стал Гаррет Браун – изобретатель приспособления называющиеся «Стэдикам». Стабилизатор для камеры, разрешающий кроме того при съемке на бегу приобретать плавную и четкую картину, только-только начал завоевывать мир.
Браун, бывший телеоператор, уже работал со «Стэдикамом» на полудесятке голливудских лент (к примеру, «Рокки»), но, по словам Гаррета, как раз «Сияние» раскрыло настоящий потенциал его детища. Изобретателя выписали из Штатов, потому, что он лучше всех умел обращаться со своим механизмом. Благодаря ему удалось взять кадры с камерой, плывущей по воздуху за мелким Дэнни, что ездит на велосипеде по коридорам «Оверлука».
Дабы продемонстрировать мир, каким его видит ребенок с высоты собственного роста, Браун привинтил камеру к инвалидному креслу, по окончании чего, в зависимости от того, удирал Дэнни от камеры либо двигался ей навстречу, ассистенты катали кресло вперед-назад. От потрясающе прекрасных пассажей, снятых посредством брауновского изобретения, пришел в восхищение кроме того Стивен Кинг, позднее засунувший упоминание «Стэдикама» и фильма «Сияние» в собственную эпопею «Чёрная башня».
Панорамные кадры из начальной сцены фильма снимались в национальном парке Глейшер в штате Монтана. Вначале Кубрик послал ассистентов к Скалистым горам в Колорадо, но те, возвратившись, согласились, что не нашли занимательных локаций. Просмотрев отснятый ими материал, режиссер разозлился и выгнал с работы всю проштрафившуюся секцию, по окончании чего послал Грега МакГилливрея, известного оператора воздушной съемки, в Монтану, где тот, прицепив камеру к передней части вертолета, снял все, что требовалось.
Джон Алкотт: «Кубрик обожал делать по многу дублей. Но это он не себя так страховал, он неизменно замечательно осознавал, под каким углом желает снять актеров. И если он потребовал дополнительных дублей, то, значит, желал взять не только прекрасную картину, но и из актеров выжать максимум.
На »Сиянии« у нас была камера, которая крепилась к оператору и сходу выводила изображение на телеэкран. Картина всегда была на виду, и это разрешало Кубрику всецело сосредоточиться на актерах. Сложность одних и тех же сцен с технической точки зрения и с игровой сильно разнилась, актерам приходилось выкладываться, дубли подчас были весьма продолжительными, и как неизменно, целью Стэнли было лишь совершенство».
На протяжении репетиций Кубрик переписывал и улучшал отдельные сцены, делая это столь довольно часто, что в самый раз было запутаться в их нескончаемых вариантах. Дабы хоть мало упорядочить процесс, режиссер каждую версию печатал на бумаге другого цвета, что разрешало отличать ветхие варианты от новых. Николсон, но, через какое-то время махнул рукой и прекратил заглядывать в сценарий: все равно определить заблаговременно, листки с какими репликами ему вручат утром на съемочной площадке, не представлялось вероятным; к тому же, каким бы ни был текст изначально, он дубль за дублем быстро мутировал.
Стэнли Кубрик: «Независимо от того, как прекрасно тот либо другой эпизод прописан в сценарии, в то время, когда мы репетируем его в первоначальный раз, он постоянно выглядит совсем в противном случае. С одной стороны, в сцене появляются новые занимательные моменты, о которых ты и не думал; иначе, то, что ты вычислял занимательным, выясняется лишним либо неинтересным. В случае если через чур четко продумывать все заблаговременно и упрямо придерживаться того, что написано в сценарии, то не окажется применять новые возможности, каковые появляются лишь на протяжении съемок, на протяжении общения с актерами».
Репетиции и многократные дубли являли собой хорошую почву для импровизаций. К примеру, изображать перемещением согнутого пальца разговор со своим «мнимым втором» придумал пятилетний Дэнни. А сцену, в которой Джек мается отсутствием воодушевления, решил сделать более ясной сам Николсон, предложивший: «А пускай он бросает об стенке мяч!» Режиссеру мысль понравилась, в следствии чего съемки простенькой сцены растянулись на пара дней (Кубрику весьма хотелось, дабы мяч, в очередной раз отлетев от стенки, ударил прямо в объектив, а мячу этого не хотелось).
«Мы сидели и разбирали сцену, и именно дошли до строки »Джек не работает«, – вспоминал Николсон. – Кубрик задал вопрос меня: »И чем же тогда Джек может заниматься? Уж точно не вырыванием страниц из печатной машинки, комканьем и швырянием их на пол. И лоб он тереть также не станет«.
Затем Стэнли помолчал и добавил: »В действительности имеется куча способов снять легко любую сцену. Но отечественная работа содержится в том, дабы сделать это чуточку лучше« Тогда мне и пришла эта идея про мяч».
Фраза «А вот и Джонни!», которую Николсон произносил, разламывая дверь ванной помещения топором, была придумана сценаристом Дианой Джонсон. Смысла ее Кубрик не осознал, по причине того, что шоу Джонни Карсона «The Tonight Show Starring Johnny Carson», приветствовавшего зрителей этими словами, показалось на американском ТВ уже по окончании переезда режиссера в Англию. Но фраза ему понравилась, исходя из этого осталась в фильме.
Джек Николсон: «На протяжении репетиций я еще внес предложение добавить к данной сцене фразочки про трех поросят и »Дорогая, я дома!« Затем в Кубрике включился педант. Он по большому счету обожал вычислять каждое слово. Когда он нащупывал верный текст, то потом уже потребовал направляться ему в точности. В этом замысле Стэнли был весьма дотошным, но, как и во всем остальном…»
Николсон всецело доверял чутью Кубрика и стойко переносил нескончаемые пересъемки. «У Кубрика имеется концепция, и он совершенно верно знает, чего желает, – подмечал актер. – Пускай я не всегда со всем согласен, все же я больше надеюсь на его вывод, чем на собственный. И я за то, дабы он мной руководил». Но, не все способы режиссера вызывали у него восхищение.
К примеру, в целях экономии на съемочной площадке у Кубрика редко трудилось более десяти человек в один момент: Стэнли думал, что любую сцену возможно снять с малым числом людей. Для актеров же подобная экономия довольно часто оборачивалась лишней морокой. «Потому, что я весьма обожаю поворчать вне работы, – признавался Николсон, – то довольно часто возмущался тем, что Кубрик единственный режиссер, выставляющий свет не на дублерах. Мы обязаны были находиться на площадке кроме того до начала съемок, в то время, когда еще лишь ставился свет!»
Но пленки режиссер не жалел: за год ее было истрачено около полумиллиона километров. Ветеран мюзиклов Скэтмен Крозерс, взявший роль Холлорана по протекции Николсона, говорил: «В одной сцене я должен был выбраться из снегохода и пойти по улице. Сорок дублей. Вторая сцена: Шелли, мальчик и Джек без звучно идут по улице. Восемьдесят семь дублей, всевышний ты мой.
Ему неизменно необходимо что-то новое, и он не останавливался, пока не получал желаемое».
Вправду: дабы снять сцену, где Венди бежит вверх по лестнице с ножом в руке, пригодилось 20 дней и 45 дублей. Кадр, на котором теннисный мячик подкатывается к игрушкам Дэнни, был снят за 50 дублей. В сцене убийства Дика Холлоранна Кубрик сделал 40 дублей, и если бы не просьба Николсона сжалиться над 69-летним Крозерсом, наснимал бы все 70.
Меньше всего дублей забрала сцена с потоками крови, хлещущими из лифта – но лишь вследствие того что подготовка каждого из них занимала по 9 дней (первые два раза Кубрик заявлял «это не похоже на кровь», и в итоге съемки сцены растянулись на весь год). Эпизод же, в котором Холлоран растолковывает Дэнни, что такое «сияние», был снят за 148 дублей, что стало не только личным рекордом и рекордом фильма Кубрика, но и мировым рекордом по большому счету. Неудивительно, что измученный Крозерс, у которого были неприятности с запоминанием долгих диалогов, в один раз на протяжении съемок расплакался и дал обещание ни при каких обстоятельствах больше не трудиться с Кубриком.
Непросто было нужно и Шелли Дювалл, которую режиссер всегда держал в состоянии стресса. Дабы ее истерика в кадре смотрелась натурально, Кубрик придирался к любым мелочам и повышал на актрису голос в присутствии съемочной группы. В итоге издерганная Шелли плакала так довольно часто, что чтобы не было обезвоживания все время носила с собой бутылку с пресной водой (позднее актриса признала, что постановщик собственными провокациями сумел добиться от нее большой отдачи, и это был весьма полезный опыт, но повторения чего-то аналогичного она не желала бы ни при каких обстоятельствах).
Шелли Дювалл: «В каждом дубле Кубрик заставлял нас повторять собственные перемещения с точностью да сантиметра, это было подобно балету. Но в то время, когда нужно было сыграть истерику, тут требовалось всецело отключить сознание и выйти за всякие рамки. Для меня весьма тяжёлой была сцена на лестнице: я должна была изобразить успех от того, что победила агрессора, в этот самый момент же понять, что я только что ударила супруга бейсбольной битой. Задачка еще та…»
Джек Николсон незадолго до этого начинал в режиссуре с комедийным вестерном «Направляясь на юг», постпродакшн которого все еще продолжался, в то время, когда начались съемки «Сияния». В свободное время актер отлучался на озвучку собственной картины (а в то время, когда лента готовься , первым продемонстрировал ее Кубрику).
Но в большинстве случаев бессчётные дубли так его выматывали, что по вечерам Джек отрубался, чуть успев доползти до постели. «Некоторых актеров бесили все эти дубли, – комментировал актер. – А мне напротив, нравилось. Это был вызов, опыт с нескончаемым числом интерпретаций роли. Для меня это было окей. По большому счету же, техперсоналу доставалось не меньше, чем актерам. Кубрик был в праве выгнать с работы любого, и этого хватало, дабы они его безоговорочно слушались.
Кроме этого он весьма жестко смотрел за финансовыми затратами. Он стремился осуществлять контроль каждую мелочь: его интересовало кроме того то, чем мы занимались по вечерам – к примеру, Стэнли не стеснялся задавать Шелли Дювалл вопросы о ее сексуальной жизни и всем таком другом…»
Единственный, к кому Кубрик относился с пиететом, был шестилетний Дэнни Ллойд: дабы не пугать мальчика, постановщик сообщил ему, что снимает домашнюю драму (урезанную версию фильма Ллойд взглянул лишь в 13 лет, а неурезанную – в 17). Повезло и Тони Бертону, выполнившему эпизодическую роль обладателя гаража Ларри Даркина: на студию он захватил с собой шахматный комплект, что обернулось для всех неожиданным отдыхом: Кубрик, заядлый шахматист, остановил съемки и проиграл с ним весь день.
Не смотря на то, что Кубрик отказался от одолжений Кинга-сценариста, он не прекращал с ним общаться, и всегда звонил автору, интересуясь его виденьем того либо иного образа либо сюжетного поворота. Кинг, со своей стороны, решил показать такт и не крутиться у режиссера под ногами: только в то время, когда съемки уже близились к концу, автор пересек Атлантику и посмотрел на денек на студию.
Кубрик, он утвержает, что был дружелюбен, но очень сдержан. «Он из тех людей, с которыми возможно пропустить по пиву-второму, но на всенощные посиделки лучше не настраиваться», – обрисовал Стивен собственные впечатления от очного знакомства. Выяснив, что бюджет кубриковского «Сияния» составил 19 миллионов, Кинг не удержался от ехидного комментария: «А мне удалось собственный »Сияние« сделать за четыре с половиной бакса».
Ближе к концу фильма Венди обнаруживала, что книга, которую пишет Джек, складывается из нескончаемого повторения одной и той же фразы: «Большое количество отдыха и работы мало делают Джека весьма усталым». Джонсон и Кубрик придумали эту подробность, дабы продемонстрировать, что Торранс совсем спятил.
Режиссеру хотелось, дабы шоковый эффект одинаково прекрасно сработал для аудиторий различных государств, исходя из этого снял «локализованные» дубли с листками, на которых были параллельно написаны подходящие по смыслу иноязычные пословицы. Итальянский вариант читался как «Il mattino ha l’ oro in bocca» («Кто рано поднимается, тому всевышний дает»). Германский: «Was Du heute kannst besorgen, das verschiebe nicht ниссан блюберд» («Ни при каких обстоятельствах не откладывай на завтра то, что возможно сделать сейчас»).
Французский: «Un ‘Tiens’ vaut mieux que deux ‘Tu l’auras’» («Лучше синица в руках, чем журавль в небе»). При монтаже Стэнли засунул эти кадры в зарубежные копии. К слову, кроме того стук печатной машинки на звуковой дорожке фильма в точности соответствовал нажимаемым клавишам: Кубрик где-то услышал, что любая клавиша имеет собственный звук, и решил подстраховаться.
Джек Николсон: «Сцены с пишущей машинкой мне дались непросто, поскольку они были крайне важны для передачи психологии моего персонажа. В то время, когда я разводился с женой, то днем снимался, а по ночам писал. На площадке »Сияния« я вспоминал, как мы с ней спорили, кричали друг на друга… Это мне помогало войти в образ.
И мне весьма понравилась нескончаемая фраза, которую Джек печатал на машинке, – я считаю, она стала стержнем одной из самых сильных сцен фильма».
В «Сиянии» возможно отыскать отсылки чуть ли не ко всем видным иконическим составляющим хоррор-жанра: тут нашлось место волшебству, ожившим мертвецам, призракам, трансформации в духе «Джекила и Хайда»… Немигающий бармен Ллойд выглядит как вампир и ведет себя как сатана (Джек не в серьез реализовывает ему душу за стакан виски), а сам Торранс под конец теряет каждый человеческий вид, становясь форменным оборотнем. Бал-маскарад в стиле 20-х годов – реминисценция на «Маску Красной смерти» Эдгара По.
Были и другие оммажи: к примеру, две мертвые девочки выглядят так, как будто бы сошли с известной фотографии Дианы Арбус «Identical Twins» 1967-го года. А сцена, в которой Джек рубит топором дверь ванной помещения (у Кинга в романе фигурировал молоток для игры в роке), есть отсылкой к ленте «Broken Blossoms» (1919) и ее английскому ремейку 1936-го года. Дабы смотреться запыхавшимся, Николсон перед каждым дублем, перед тем как взяться за топор, подолгу прыгал на одном месте. Подскакивать ему в итоге было нужно целых три дня, а дверей разломать пара десятков…
Предполагалось, что Кубрик высвободит студию уже через 17 недель, но съемки заняли ровно в три раза больше времени: Уоррену Битти с проектом «Красные» и Стивену Спилбергу с «Искателями потерянного ковчега» было нужно согласиться и ожидать, пока Стэнли не высвободит павильоны. Не ожидал для того чтобы размаха от Кубрика и Гаррет Браун, думавший, что съемки в любом случае не займут более полугода.
Но через полгода фильм не готовьсяи наполовину, а Брауна уже ожидал Сильвестр Сталлоне на съемочной площадке «Рокки II». Изобретателю «Стэдикама» было нужно запастись авиабилетами и следующие пара месяцев мотаться между Филадельфией и Лондоном, трудясь семь дней тут, другую в том месте.
Съемки финальной сцены заняли месяц. В книге Торранс погибал от взрыва перегревшегося отопительного котла, забыв своевременно скинуть давление, но сжечь настоящий отель никто не разрешил бы кроме того Кубрику, тем более, он считал, что таковой финал через чур предсказуем. Еще до начала работы над картиной Стэнли внес предложение Кингу вариант концовки, в котором все члены семьи Торрансов гибнут и преобразовываются в призраков, навечно остающихся в гостинице.
Автор возразил, что тогда зрители будут выходить из кинотеатра, ощущая себя одураченными. Обдумав его слова, режиссер решил: пускай при таких условиях Джек замерзнет, погнавшись за сыном с топором и заблудившись в лабиринте подобно Минотавру (лабиринт для него являлся метафорой внутренней потерянности протагониста и прекрасно рифмовался с лабиринтом коридоров самого отеля).
Фальшивая живая изгородь была выстроена на аэропорте недалеко от студии, материалом послужили фанерные коробки и натянутая поверх них металлическая сетка, которую близко оплели ветвями. Потому, что дело было весной, а сюжет потребовал метели, на производство сугробов ушло 900 пенопласта и тонн соли.
Дабы зрительно расширить лабиринт еще больше, придать кадру дополнительной клаустрофобности и сделать съемку плавной, тут в очередной раз был применен «Стэдикам»: по просьбе Кубрика Браун закрепил камеру так низко, что неестественный снег летел из-под ног удирающего мальчика прямо в объектив. На протяжении дублей в магнитофоне игралась музыка, которую Кубрик выбрал для саундтрека, а лампы на съемочной площадке жарили столь нестерпимо, что чуть отснявшись, актеры торопились раздеться до белья. «Я уж не помню, чья это была мысль, моя либо Кубрика, но в данной сцене я старался двигаться как Чарлз Лафтон в фильме »Горбун из Нотр-Женщина«, – вспоминал Николсон много лет спустя.
В то время, когда съемки завершились, и Стэнли со своей командой покинул студию, по окончании них осталось большое количество нужных вещей, использованных сотрудниками в других фильмах: Киршнер собрал снега для студийных съемок планеты Хот в »Звездных войнах«, Спилберг применял декорации зала »Колорадо« в »Индиане Джонсе«, а Скотт с позволения Кубрика воспользовался не вошедшими в фильм »вертолетными« кадрами, каковые подмонтировал к другому финалу собственного «Бегущего по лезвию».
Следующий год был израсходован на монтаж, звук и разработку промо-материалов, и в мае 1980-го года фильм вышел в американский прокат. Релиз сопровождался трудностями: трейлер фильма, в котором не было ничего, не считая потоков крови, выплескивающихся из лифта, забраковала рабочая группа MPAA, так что Кубрику было нужно продолжительно убеждать их, что это легко старая вода. Позже была премьера, но кроме того по окончании нее режиссер не успокоился.
Смешанная реакция зрителей и критиков, вынудила постановщика через пара дней по окончании релиза отозвать назад все копии фильма и вырезать из них четырехминутную сцену, в которой Венди информируют, что тело ее мужа так и не нашли (согласно точки зрения кинокритика Роджера Эберта, режиссер был уверен, что купюра ликвидирует некое серьёзное логическое несоответствие). Так, по окончании кадра с обледенелым трупом Торранса камера сходу перемещалась в холл »Оверлука«, где с групповой настенной фотографии, изображавшей бал 1921-го года, радовался Джек (аутентичный вид фото разъяснялся тем, что голову Николсона приклеили к настоящему снимку, сделанному в тот год). Для состоявшегося в осеннюю пору европейского релиза Кубрик покромсал 146-минутную ленту еще больше, выбросив из нее практически полчаса.
Сборы фильма составили $44 017 374 – в следующие десять лет, до самого выхода «Мизери» в 1990-м, »Сияние« оставалось самая прибыльной экранизацией Кинга. Но самого писателя лента страшно разочаровала. Тут были задеты индивидуальные мотивы: Кинг страдал пьянством и весьма переживал по причине того, что борьба Торранса с зеленым змием, представлявшаяся ему одним из наиболее значимых элементов истории, практически была выкинута из сюжета как что-то незначительное.
Помимо этого, Кубрик не хватает четко продемонстрировал, что средоточие зла – это сам отель, а не привидения либо люди, и через чур мало внимания уделил распаду семьи главного храбреца. Неспециализированный драматизм, согласно точки зрения автора, пострадал кроме этого из-за найма Джека Николсона: Кинг воображал Торранса изначально хорошим человеком, личность которого неспешно уничтожил алкоголь, Николсон же по природе собственной смотрелся закипающим безумцем чуть ли не с первых кадров, и все, что оставалось зрителям – следить за тем, как подонок преобразовывается в совсем уж законченного подлеца.
»В фильме Кубрика большое количество хорошего, – писал Кинг. – Но по сути это громадный прекрасный Кадиллак, в который забыли засунуть мотор. Вы имеете возможность развалиться на сиденьях, наслаждаясь запахом обивки, но уехать на нем никуда не окажется. Я бы сделал все в противном случае. Неприятность в том, что Кубрик взялся за «ужастик», не имея четкого понятия о законах этого жанра.
Все в фильме об этом – от начала до конца, от сюжетных ответов до финальной сцены, ранее уже употреблявшейся в сериале «Сумеречная территория».
Кинг и правда сделал все в противном случае: в 1997-м году, к 20-летнему юбилею романа, он при помощи режиссера Мика Гарриса спродюсировал и снял за личные деньги телевизионный сериал по «Сиянию». Новая версия, снимавшаяся в гостинице «Стэнли», была значительно ближе к оригиналу, чем лента Кубрика, но кто на данный момент отыщет в памяти сериал Гарриса? И одновременно с этим тяжело отыскать человека, что хотя бы раз не наблюдал «Сияние» с Николсоном.
Фильм не получил громких призов, но его культовый статус сейчас ни у кого не вызывает сомнений: год за годом «Сияние» прочно держится в топ-перечнях лучших хорроров всех времен, сцены из него воспроизводят в рекламных роликах, цитаты печатают на футболках и вставляют в компьютерные игры, Джек с топором считается одним из самых броских кинозлодеев, а отели, ставшие прототипами «Оверлука», не знают отбоя от визитёров.
В 2013-м году Кинг собирается выпустить продолжение «Сияния» называющиеся «Врач Сон», которое поведает о судьбе выросшего Дэнни. Остается только предпологать, кто способен сыграть младшего Торранса в экранизации (а в том, что она состоится, возможно не сомневаться) – возможно, Дэнни Ллойд, что последние тридцать лет на экране не оказался? Да и какой режиссер решится пойти по стопам Стенли Кубрика без опаски быть освистанным? That is the question…
